Экспедиция. Трилогия

— Ладно вам, не ругайтесь, — встрял Валентин. — Не до того сейчас, смею заметить. Все же подмога от пушки была какая-никакая — кочевники не так наседали на наш край, боялись, судя по всему. Вон как на других участках лезли, десятками.

— Кочевник грома боялся, он грозу ужас как не любит, — прогудел басом Кокорь, и, скорее чтоб утешить, произнес:

— А вообще-то ваши ружья тоже ничего. Я-то думал — они только на рябчиков годятся. Да и вон та, здоровая, почитай сразу троих сшибла, а ручницы даже скрозь щит достают. Оно, конечно, щит у них хилый, деревянный, но пять-шесть ударов топора держит, а в бою большего и не надо. Но уж больно медленно их заряжать. Да и стреляет, поди, недалеко?

— Пулей, ежели турбинка — тридцать пять метров, гм, пятьдесят шагов, — ответил Стас, немного успокаиваясь. — Так это ж не боевые винтовки, а так… для дома, для семьи… Боевой бьет на две тысячи шагов и пробивает любой доспех. И скорострельность у него — высокая. Вот только нам такую штуку не собрать…

— Как дальше-то быть? Сейчас ведь опять полезут, — продолжил Стас, обращаясь уже к Ведмедю, который отзывал нескольких дружинников к обороне. И тут же, в подтверждение этих слов, из-за вала донесся дружный вопль полуторатысячной своры хуннов. По коже защитников пробежался легкий холодок.

— Было бы воинов побольше — посадил бы их на коней и немного порубал бы со спины, пока они отступают… да они уж и не отступают.

Впятером: Стас с товарищами, Ведмедь и Кокорь — они вновь поднялись на стену, чтобы попытаться угадать дальнейшие действия нападавших. Те сбились плотной массой невдалеке от затихающей уже свалки под стеной, словно что-то задумали…

Стас скривился.

— Слушайте, а есть ведь идея! Ведмедь, давай человек пятнадцать посадим в кузов и… А? Машина железная, борта из толстых досок — ну поцарапают…

— А если остановитесь? Всех в капусту порубают… Но мысль интересная…

— Да уж, смею заметить. — Валя оценивающе посмотрел вниз, туда, где можно было разглядеть подсвеченное горящей смолой оружие степняков, встретивших смерть прямо на валу.

— Валь, если боишься, я сам за руль сяду… От ружей наших толку не будет — так хоть сами поможем. Все лучше, чем за спиной у дружинников прятаться!..

— Чего бояться-то? — Валя пожал плечами. — Все одно — прогнать их надо…

— Угу, — держась за спину Женька кивнул в сторону хуннов, — может, парламентера к ним отправим?..

Тут от войска степняков отделилась цепь, ощетинившаяся яркими факелами, и стала приближаться к стене — за ней последовали и остальные, но уже вразбивку…

— Огнем отогнать от стены хотят, — флегматично заметил Кокорь, накладывая стрелу.

— Так чего, Валь, ты едешь или мне самому за руль? — Стасу не терпелось разобрать с хуннами. Хотя — если не кривить душой — его больше подстегивал страх вновь оказаться в рабстве у варваров. Да что там рабство, рабство это еще лучший вариант — убить ведь могли, без всякой жалости и пощады.

— С твоим-то вождением? — усмехнулся Валя. — Сиди уж…

И тут стрела пущенная издалека, кем-то из задних рядов нападающих, шальная, в сущности, на излете, предназначенная скорее для отпугивания дружинников, вонзилась в левую руку Валентина. Он удивленно вскрикнул, уставившись на древко с ровным оперением, торчавшее из пробитого рукава, и в его глазах загорелась мстительная злоба. Морщась от боли, с помощью Кокоря парень разрезал рукав, извлек стрелу — для этого ее пришлось ломать, что вовсе не доставило удовольствия, — и последовал со Стасом к «зилку», перевязывая на ходу рану обрывком своей же рубашки.

Война оказалась настоящей и для Валентина.

Пока открывали ворота, добровольцев набился полный кузов. Воеводе пришлось даже ссаживать некоторых — в горячке боя и сутолоке бойцы будут лишь мешать друг другу. Зато оставшиеся не раз ходили на узких лодиях по рекам и морям, и имели некоторый опыт боя в условиях маленькой и тряской площадочки. Помимо луков и стрел, доброхоты быстро накидали трофейных сабель и копий.

И грузовик вырвался на оперативный простор. Наступавшие вразбивку кочевники даже не успели толком перестроиться и разобраться на сотни, как в их ряды влетел зилок, пуляющий стрелами во все стороны. Неуверенная вражья стрела ткнулась в лобовое стекло, скользнула… Длинная щучья морда «захара», оснащенная мощным прямым и широким бампером с прикрученными кем-то на скорую руку обоюдоострыми мечами по краям, сбивала зазевавшихся коней, вспарывала животы. Широкие колеса перемалывали брыкающиеся ноги, давили пытавшихся высвободиться из стремян и уползти всадников. Того, кто избежал этой мясорубки, дружинники доставали копьями, более дальних — стрелами…

Стон ужаса пронесся по степи. Хунны галопом кинулись врассыпную, подальше от рычащего монстра. Но куда бежать? Слева река, справа лесок с буреломом. А разве может на ровной прямой площадке тысяча обезумевших лошадей уйти от автомобиля? Тем более — от Валентина, не раз догонявшего стада сайгаков в ночной степи? А тут чистое поле и подкравшееся ясное утро!..