Экспедиция. Туда, но не обратно (СИ)

Почему Рюрик выбрал Олега в качестве своего самого приближенного человека, шурин успел объяснить, когда уже сгорал от не самого опасного ранения в бою с чухонцами. Рюрик видел силу и богатство только в единстве всех варягов, словен, кривичей, веси и иных народов. Норвеги, ни свеи, тем более даны, могли совершить только набег и после уйти, а это только отвадит торговцев и сделает всю Русь еще слабее. Олег же был из знатного рода словен, его уважали все варяги, он был своим и для кривичей и для мери с весью не чуждым. Вся эта, пока еще очень шаткая, сила могла реализовать цели и мечту Рюрика. Хельги-Олег был сильно набожным, почитая и воинственного Перуна и чтя других богов, воздавая и им свою дань и кланяясь, никогда не обижая, что еще больше ценили разнонародные племена.

И Олег поклялся. Тогда, уже умирающего от жара Рюрика, принесли на капище, как и только что рожденного Игоря, туда, где еще недавно сжигали умершую Ефанду. И Олег, в присутствии своих родичей и самых ярых в бою воинов, дал свою клятву в верности младенцу Игорю и в том, что сделает все для реализации задумок Рюрика, имя которого восславит в веках. Пользуясь случаем и эмоциями собравшимся, Олег добился подобной клятвы и со всех собравшихся, уже тогда, еще за несколько часов до смерти Рюрика, новый князь формировал свою собственную элиту и сподвижников.

— Конунг, к тебе воин из дружины Снора, — на скандинавском наречии обратился к Олегу один воин из его ближней дружины, который сегодня дежурил у княжеского терема в центре Смоленска.

— Пусть зайдет, — на том же языке ответил Олег.

Вообще, князь знал два северных наречия, словенский язык, одно чухонское наречие и всегда общался на том языке, на котором к нему обращались. Этот прием имел и плюсы и минусы. Так, единообразие в использовании языка способно сплотить дружину, но тут могут обидеться словене, если использовать одно из северных наречий, или северные варяги обидятся, если словенский язык станет единственным. Между тем, Олег все больше опирался в своем общении на словенский, но не сейчас, пришедший Кнут говорил на свейском наречии.

— И почему ты, Кнут покинул Снора, я говорил быть при нем до моего прибытия в Любечь, а может и дольше. Мне нужно все знать об этом беспокойном варяге, — проявлял свое недовольство Олег.

Именно что «проявлял», князь очень редко выходил из себя, всегда старался думать, прежде чем делать, но ратные люди такого характера лидера не поймут, тут в цене лихость, чаще безрассудство, но не расчет. Зачем думать, если человеком все равно играют боги?

— Не гневайся, князь, но нет больше Снора, как и всего его хирда, — Кнут выпрямился и посмотрел в глаза Олегу, как это пристало делать, принимая гнев конунга с достоинством.

— Давай по порядку рассказывай, — спокойно сказал Олег.

Кнут был, как это бы сказали люди из будущего, шпионом. Олег внедрял, или подкупал в независимых дружинах варягов, которые приносили новости о настроениях и деяниях внутри хирдов. Да таких дружин и было то всего четыре, остальные лично подчинены Олегу. Снор же, как и другие вольные варяги, — наследие от Рюрика, который нанимал много варягов для войн с чухонцами, отодвигая тех все дальше на Восток от Новгорода и Ладоги. До князя уже доходили слухи о том, что его распоряжения Снором выполняются с некоторыми отклонениями. Да и то, что во время остановок войска Олега, Снор и его непобедимый берсерк Олаф уже в поединках убили почти два десятка хороших воинов, повлияло на то, чтобы князь думал, как избавиться от буйного нрава Снора.

Вот и сейчас, Олег отправил немалую, а что еще важнее, очень сильную, дружину Снора разведать обстановку на торговом пути до Любеча, организовать две-три стоянки для всего воинства. Нужно же было подклепать корабли, по необходимости, смастерить новые весла, которые часто ломаются, да и воинам нужен отдых, нормально поесть, выпить хмельного меда. А еще задачей Снора было разведать обстановку с радимичами, которых Олег хотел привести к покорности и брать дань с этого племени. Князь предполагал, что угроза перекрытия торговли с Сожа может способствовать большей покладистости песчанцев, а Снор должен был понять, насколько радимичи зависимы от торговли и кому те платят дань. Да, скорее всего, хазарам, но расстояние от Итиля до Сожа уж очень велико и песчанцы могут иметь и самостоятельность, а это, по мнению Олега, неправильно.