Экспедиция в иномир

Полностью снять экранирование я не решился — и так уже сильно ослабили его. Мы продолжали двигаться в чужом мире, на три четверти оставаясь в своем: наблюдению это не мешало. На каком-то участке пути здания исчезли, вокруг простирались только стены, уходившие в темную высоту, в одной стене виднелось отверстие. Вариалы метались вокруг отверстия, то один, то другой исчезал в нем, то один, то другой вылетал наружу, но исчезавших становилось больше, чем оставшихся. Стало ясно: и нам предстоит лезть в дыру. Я пожалел, что не могу произвольно уменьшить свой объем, — отверстие было слишком узко для моего тела. Но дыра вдруг раздалась, как резиновая, за ней показалась широкая траншея, озаренная внутренним светом. Я с удивлением пощупал стенку и края отверстия. Это был твердый материал, отнюдь не резина, но и Жак, замыкавший движение, самый крупный из нас, проник в траншею без труда — так сильно она расширилась, едва он нажал на нее своими метровыми плечами. Теперь мы шагали по обширному коридору с гладкими самосветящимися стенами. Трансформирующиеся вариалы уносились вперед и возвращались. Лишь мой Иа чаще всего обнаруживался возле нас да появился еще один спутник, он льнул к Николаю. Жак назвал его Иу, он излучал в волне пятьсот пятьдесят три миллимикрона.

Николай пошутил, что мы путешествуем внутри организма, а не строения — уж больно дорога похожа на пищевод. Не собираются ли нас переварить? Он не удивится, если нас впихнут в гигантскую пещеру желудка. Он не возражал бы свернуть куда-нибудь в вену и поплавать в кровяной реке — это все же спокойней. Жак предпочитал рейс по нервам: там Можно уловить электрические разряды, а они много дадут для познания вариалов. Так мы пошучивали, продвигаясь все дальше. Я хочу особенно отметить это наше веселое настроение: мы безошибочно чувствовали, что попали к дружественным существам, хотя еще не были уверены ни в их разумности, ни даже в том, что всем этим разноцветным вариалам присуща жизнь в нашем космическом, биологическом смысле.

Вскоре мы попали в обширный зал, залитый фиолетовым сиянием с потолка. Ликующе раздуваясь, вариалы устремились к сиянию. Даже верные Иа и Иу унеслись под потолок, где беспорядочно толклись другие вариалы. Николай с Артуром установили свой громоздкий дешифратор на грунте, я ограничился моим универсальным, хотя он пока не давал никакой расшифровки. В отчете Артура много написано о том, что земные конструкторы приборов далеко не представляли себе всей сложности двенадцатимерного мира, — новых исследователей дзета—пространства понадобится экипировать основательней.

Судя по поведению вариалов, путешествие было завершено, нас привели на «конечную станцию» — так называли мы этот зал в отчете. Я скомандовал привал, мы с Жаком уселись на пол, Николай с Артуром заканчивали измерения. Они подтвердили, что вариалы не притягиваются, а отталкиваются от почвы и сила отталкивания пропорциональна величине и форме тел — вероятно, все трансформации и объясняются стремлением менять силу отталкивания. Эта удивительная сила, в нашем мире встречающаяся лишь среди одноименных электрических зарядов, в дзета—мире быстро, чуть не в седьмой степени, ослабевает с высотой и становится равной силам стяжения — они тоже действуют, но гораздо слабее. Имеется полоса, где стяжение уравновешивает отталкивание, там появляется невесомость. В полосе невесомости расположены входные площадки лесенок. Вариалам нужно усилие, чтобы опуститься ниже и подняться выше этой полосы, в ней же они резвятся вволю — это стихия беспечального существования. Электрических зарядов у вариалов мы не обнаружили. Николай считал, что отталкивание не связано с электромагнитными полями, а стяжение — не гравитационной природы. Я спросил Артура, увязывается ли это с рассчитанной им заранее природой двенадцатимерного мира, он ответил, что кое-что подтверждается, а кое-что нет, и дальше не захотел развивать эту тему.

Для проверки Николай взлетел под потолок и немного пошатался там. Возвратившись, Николай доложил, что под потолком невесомость полная и что там вариалы почти не варьируются.

— Друг Полинг, — торжественно сказал Артур, — хочу сделать важное сообщение. Попрошу полного экранирования.

— Боишься, что кто-нибудь из вариалов заденет тебя? — удивился Николай. — Но ведь это милые создания!

— Боюсь, что они нарушат течение моей мысли или отвлекут вас от проникновения в ее суть, — невозмутимо ответил Артур.

— Лучше бы всего возвратиться на корабль, но можно поговорить и тут, если отстраниться от созданий, которых ты называешь милыми, и их города, который мне не представляется столь милым.