Экспедиция в Хиву в 1873 году. От Джизака до Хивы. Походный дневник полковника Колокольцова

Неприятель, ждавший нас на Сардаба-куле, составлял, по всем вероятиям, только авангардный отряд хивинсих скопищ, как мы узнали впоследствии, отряд, назначенный защищать Хиву с восточной стороны, ждал нас у Сардаба куля около двух месяцев и отсюда высылал против нас свои партии для разведок и ночных нападений на наши войска. Здесь же он решился, по видимому, дать нам последний отпор и задержать наступление наше к Аму-дарье, на берегу которого расположен был главный неприятельский лагерь.

На возвышенностях Уч чучака, теснимые нами туркмены стали стягивать свои силы и сосредоточивать главную массу их против правого угла переднего и правого наших фасов. Манёвр этот не укрылся от глаз командующего войсками, который тотчас же отдал приказание выдвинуть конные орудия батареи подполковника Перелыгина против стягивавшейся массы неприятеля. Орудия расположились как раз на том месте, где находился сам командующей войсками и главная квартира, я случайно очутился около левого орудия. Пока они устанавливались на небольшой песчаной возвышенности, неприятель продолжал перестрелку и, вероятно, не без намерения метил в ту кучу, где ему был виден значек командующего войсками, справедливо рассчитывая что тут должен находиться главный начальник наших войск, одна из самых [44] больших картечных пуль, пущенная туркменами из фальконета, пролетела чрез наши головы с пронзительным свистом. В это самое время, наши орудия пустили по картечной гранате в массу собравшихся туркмен; за оглушительным звуком наших орудийных выстрелов послышались, в стороне туркмен, разрывные удары упавших среди них гранат, и вслед затем поднялись облака пыли и песку, которые скрыли от нас неприятеля. Когда столб пыли рассеялся, впереди лежащая местность была уже совершенно очищена от неприятеля.

Поблагодарив орудийную прислугу за меткость стрельбы, командующий войсками приказал взять орудия на передки и мы двинулись к озеру Сардаба-кулю. Подойдя к последнему, войска были остановлены. Генерал-адъютант фон-Кауфман объехал все части отряда, благодарил людей за их молодецкую службу, поздравлял всех с благополучным выходом из песков и высказал вполне заслуженные похвалы за перенесение войсками столь тяжких трудов, сопряжённых в последнее время с неслыханными, беспримерными лишениями.

Пехоте приказано было остаться на несколько часов близ озера и сварить себе пищу из свежей воды, которой никто из нас не видал с 12-го марта. Тут же были оставлены и верблюды для отдыха и пойла, так как они уже четыре дня не получали воды. Начальство над оставленными пехотою, артилериею и обозом было поручено генералу Бардовскому, который, после нескольких часов отдыха, должен был привести весь отряд к Аму-дарье, до которой оставалось около десяти, если не менее, вёрст.

Командующий же войсками, вся главная квартира, начальник отряда, генерал Головачев, и вся кавалерия, пошли прямо к Аму-дарье. На походе, командующий войсками выслал вперёд для разведок о неприятеле большую часть кавалерии, под начальством подполковника Главацкого и Их Высочеств Великого Князя Николая Константиновича и Князя Евгения Максимилиановича.

Пройдя несколько вёрст, нашим взорам представилась ещё издали серебристая полоса великой реки Средней Азии и вскоре мы приблизились к берегу Аму-дарьи, открывшейся нам теперь во всей своей красоте. На том месте, где мы стояли, бивакировал перед тем наш неприятель, который бежал и оставил после себя одни только сплетённые из кустов шалаши; за ним-то направилась наша кавалерия.

По прибытии к реке, командующий войсками сошёл с лошади [45] и мы все последовали его примеру. В этом месте Аму-дарья имеет около двухсот сажен ширины или несколько более; но в других местах она уширяется до двух вёрст, а течение в самом русле, даже в обыкновенное тихое время, чрезвычайно быстрое; глубина реки очень большая, хотя местами встречаются и мели.