Экспедиция в Россию. От Невы до Алтая

Ночью на 29 июля мы прибыли в город Каинск, лежащий на реке Омь еще посередине степи. Здесь мы отдохнули оставшуюся часть ночи и хотели рано утром продолжить наше путешествие, когда исправник сообщил нам, что в следующих далее по дороге на Томск деревнях свирепствует сибирская язва. Мы ничего не слышали об этом в Тобольске и осведомились об особенностях этой болезни у врача, который, однако, не смог дать нам удовлетворительные пояснения. Мы слышали, и это впоследствии в Барнауле подтвердил нам и рассказал подробнее статский советник д-р Геблер¹²⁴, что первоначально эта болезнь поражает скот, но затем перекидывается и на людей; она особенно распространена в степях, и никогда в горах. Она начинается с образования уплотненных фурункулов, которые образуются у людей прежде всего на незащищенных участках тела, на лице, шее и руках. Как это часто бывает при подобных болезнях, их приписывают укусам насекомых, но каких именно, неизвестно. Фурункул развивается в черную гангренозную язву и через короткое время вызывает температуру и смерть. При вскрытии бубонов и наложении на них табака и нашатыря можно добиться в начале размягчения отвердений и вылечить болезнь, но если она поражает внутренние органы, то, как правило, уже неизлечима.

Мы раздумывали, что следует предпринять: повернуть и следовать по другому пути в Барнаул мы не могли, поскольку таковых не существовало, либо же это означало бы слишком большую потерю времени. Итак, мы решили следовать далее по нашему пути, но, поскольку нам сказали о заразности этой болезни, по возможности избегать всякого контакта с крестьянами, где она бушевала. Слуга г-на Гумбольдта и наш служитель, которые обычно сидели на козлах рядом с возчиками-крестьянами, должны были перейти к нам в экипажи; мы собирались запастись провизией и даже водой на несколько дней, чтобы не выходить в деревнях, где перепрягали лошадей, и даже отказаться от сна.

За этими необходимыми приготовлениями приблизился вечер. Мы немного осмотрелись в городе: это дрянное местечко с небольшими деревянными домами, и даже те поставлены как попало. Дом, в котором нас разместили, представлялся еще из самых лучших: комнаты маленькие, но уютные и чистые, с цветами на подоконнике и несколькими мягкими стульями. На закате мы выехали. На небе вспыхивали зарницы, моросило, но незначительно; на следующий день снова была ясная погода и солнце. Во всех деревнях, где мы проезжали, мы видели следы эпидемии. В одной деревне мы слышали о четырех умерших накануне, в Карганской умерло шесть человек. В этой же деревне в общем пало уже 500 лошадей, так что мы лишь с трудом могли получить упряжку для наших экипажей. В каждой деревне мы видели небольшой лазарет, куда доставляли больных, которых лечили указанным образом, а в начале и конце каждой деревни дымились небольшие костры из навоза и сена, которые должны были очищать воздух. Хотя нам представлялось, что эти небольшие окуривания мало что дадут для сдерживания или искоренения болезни, тем не менее мы видели позже на сибирских равнинах и в тех местах, куда эпидемия вовсе не добралась, – например, по всей Иртышской линии – как тщательно эти костры поддерживались и там.

Розе

Город Барнаул находится еще почти в степи, на краю Алтая, но служит центром горного дела там, поскольку здесь не только сосредоточено управление многими горнопромышленными предприятиями, но и расположен главный плавильный завод Алтая. Поэтому город имеет большое значение для Алтая, цивилизация, колонизация и растущее с каждым годом благосостояние которого обязаны всем горному делу.

Розе

Наряду с плавильными заводами наше особое внимание в Барнауле привлек музей – безусловно, единственный своего рода в Сибири – обязанный возникновением научному интересу и деятельности г-на Фролова¹²⁵ и г-на статского советника д-ра Геблера. Последний, немец по рождению, но уже давно имеющий врачебную практику в Барнауле, любезно согласился провести нас по музею. Здесь собрано много коллекций разного рода, но все посвященные Сибири, тому, что здесь производится, обычаям и установлениям ее жителей. Здесь можно видеть чучела зверей и птиц, насекомых, минералы, модели главных рудников Алтая и имеющихся там машин, традиционную одежду и утварь сибирских народов и их шаманов и наконец, древности из чудских¹²⁶ гробниц, в большом количестве встречающихся на Алтае, золотую, серебряную и медную утварь всякого рода.

Вильгельму

Барнаул-на-Оби, на северных склонах Алтая, [23 июля по старому стилю] (4 августа по новому стилю), 1829 г