Экспедиция в Россию. От Невы до Алтая

Меня, дорогой друг, поистине взволновали твои письма, особенно первое. Возможно ли, что относительно поста директора ты серьезно думаешь обо мне? Твои слова «боюсь, ты не сможешь отказаться от этой должности» меня напугали. Да так, что я даже не мог заснуть. Я должен отказаться от своего места в Париже и вернуться на родину, чтобы стать директором картинной галереи, занять место, аналогичное г-ну де Форбену[106], заниматься вещами, диаметрально противоположными тому, что создало мне репутацию в мире! Это было бы слишком унизительно, я без раздумий откажусь даже в том случае, если бы меня уже назначили без моего ведома. Ты сам слишком дорожишь внешним авторитетом, каким мы пользуемся в Европе и которое составляет наш общий нераздельный капитал, чтобы порицать меня за такое решение. Я скорее покину страну, поскольку при своем приезде я не был готов к подобной опасности. Я откажусь не только от поста директора, но и от любого руководства или продолжительного председательства в управляющей комиссии. Я готов служить королю всем, что носит временный характер, как ты сейчас; я даже с радостью освободил бы тебя от твоего нынешнего груза. Но думаю, что после определения основных направлений (создания музея. – Прим. ред.) твоя комиссия состарится, вряд ли собравшись далее больше одного раза. Молю Бога, чтобы предложение принял Бр[юль][107]: на меня набросились лишь из‐за ненависти к нему. В остальном я кристально ясно дал понять при своем отъезде Альбр., Витцл. и Витг.[108], что ни в коем случае не хочу быть частью института, которому в остальном могу быть полезен как и раньше, на должности в королевской канцелярии. Я подтверждаю эти уверения в письмах, которые рассылаю отсюда, и молю тебя, милый брат, заявлять повсюду об этом от моего имени. Я знаю, что ты уже это делал, и бесконечно благодарю тебя. Твоя поездка в Бад-Гастайн[109] и твоя боль в бедрах доставили мне некоторое беспокойство: никогда еще в моей жизни твое существование не было значимее для моего! Прошу передать Каролинхен, что я часто думал о ней в день ее рождения. Нежный привет из глубины Сибири что-то да значит. Мы закончили объезжать Северный Урал, где горы более живописны. Мы посетили платиновые прииски Демидова[110], большую магнитную гору у Кушвы, рудники в Богословске, на границе расселения цивилизованных народов. Погода хорошая, несмотря на ужасные и частые в этой части Азии грозы. Ты получишь еще одно письмо от меня из Екатеринбурга, который мы покидаем послезавтра. Мы отправляемся прямо в Тобольск, затем в Омск, (возможно, через Барнаул) на Алтай. Мое здоровье держится в норме, хотя не все в Сибирском путешествии приятно: ужасные комары и мошки, тряска в кибитках и вечные визиты обладателей шпаг. Это Ориноко плюс эполеты. Тысячи нежных приветов домашним.

А. Гумбольдт.

Канкрину

Екатеринбург, 5 (17) июля 1829 г

Спешу нижайше уведомить Ваше Высокопревосходительство о нашем предстоящем завтра отъезде из Екатеринбурга в Тобольск, а также о нашем счастливо оконченном исследовании северной части Урала. Уже месяц, как мы находимся в этих прекрасных горах, и могу уверить вас, что за все тягости, неустранимые даже при самых предусмотрительных мерах и похвальной предупредительности всех ведомств в этой часто отличающейся бездорожьем болотистой лесной местности, мы с лихвой вознаграждены осмотром промышленности и большого разнообразия горных пород. Поскольку весь день мы проводим под открытым небом, и даже иногда приезжаем на прииски только к 9 вечера, чтобы сэкономить время, то полагаем, что достаточно полно обследовали все важные пункты добычи ископаемых, каменоломни, места промывки платины и золота и довольно однотипные заводы (в оригинале по‐русски. – Прим. ред.). В определенных ситуациях научная геология работает в тесном контакте с компетентной разведкой и использованием минералов, то есть с собственно практическим горным делом. Для этого особенно важны общие сведения об образовании горных пород, их залегании, аналогии с другими, уже исследованными горными местностями. Я намереваюсь изложить подобные сведения в сочинении вскоре после моего возвращения в Берлин и дополнительного исследования собранных образцов горных пород следующей зимой и представить это сочинение Вашему Высокопревосходительству.