Экспедиционный корпус

В феврале 1917 года наша бригада ушла в резерв, сдав участок французским войскам. Оба русских полка разместились по соседству в деревнях, окрестности которых очень походили на местность в районе форта Бремон и Курси. Очевидно, учитывая это, командование производило здесь тактические занятия и маневры, уроки которых могли пригодиться нам в дальнейшем.

В последних числах февраля бригаду неожиданно подняли ночью и вывели на новое место стоянки — километров за десять в лес, где находился громадный замок.

Во время этой стоянки мы также усиленно готовились к предстоящему сражению. На заключительном занятии присутствовал командир корпуса, французский генерал Безелер, который остался очень доволен действиями наших частей.

7

Был конец марта, когда бригада выступила из замка и, не дойдя километров десять до передовых позиций, остановилась в деревне. В ясную погоду отсюда хорошо был виден форт Бремон.

Здесь мы получили первые неофициальные сведения о февральской революции в России. Сообщил нам об этом русский эмигрант из Парижа, тайно пробравшийся в расположение наших частей. Пришла и долгожданная почта с родины. Правда, цензура постаралась — в каждом из писем было вычеркнуто не менее двух третей. Но все же было радостно и приятно, что о нас помнили и беспокоились в родных селах и городах.

Весть о революции взбудоражила всю бригаду. Солдаты, которым лично удалось слышать эмигранта, открыто говорить боялись. Точно ничего не зная о событиях, люди все же собирались группами и подолгу тихо толковали. О настроениях солдат шпики доложили высшему начальству. Командир бригады генерал Лохвицкий созвал офицеров на тайный совет. Через некоторое время ротные командиры объявили солдатам, что разговоры о революции — вздорные слухи. В России ничего не случилось. Никаких официальных приказов нет. Есть только предположение, будто царь из-за сильной усталости добровольно отказался от престола и передал царствование своему брату Михаилу. Но и эти сведения не официальные…

Вот все, что мы смогли узнать от своих командиров о февральской революции.

Накануне пасхи, в субботу вечером, полковые попы отслужили молебны, и нам было сказано, что в два часа ночи бригада идет в наступление. Первому полку дана задача взять деревню Курси, второму — захватить форт Бремон.

Мы начали готовиться к предстоящему бою. Каждый старался облегчить свой ранец, раздавая лишние вещи местным жителям, которые угощали нас за это виноградным вином.

Когда мы ушли на позиции, в деревне осталась только хозяйственная часть полков. Из нашей роты, между прочим, остался солдат — поводырь медведя, вывезенного вместе с нами из России. Медведь был всеобщим любимцем. Он бывал даже на передовых линиях и жил в землянках вместе с солдатами. Мишка набаловался пить вино и часто «проверял» солдатские фляги. Особую страсть он питал почему-то к белому виноградному вину.

Он знал все ходы сообщения и частенько пробирался в тыл, к французским артиллеристам, которые угощали его вином. Однажды Мишку так напоили, что, миновав переднюю линию, он забрел к проволочным заграждениям, запутался в колючей проволоке и поднял страшный рев среди ночи. Пришлось вырезать проволоку, чтобы освободить зверя от неожиданных пут.

Во время газовой атаки Мишке хотели надеть противогаз. Он искусал несколько человек, а маску надеть не дал. Почувствовав же запах газов, он выбежал из землянки и быстро забрался на высокую сосну, где и просидел несколько часов. Газовая волна уже давно прошла, а Мишка не спускался с дерева. Слез он только к обеду.

Девять дней уже французская артиллерия била по намеченным объектам. Круглые сутки слышалась канонада. Немцы в долгу не оставались. Их снаряды падали всюду, не миновали, конечно, и расположения наших частей.

Днем в окрестностях Бремона и Курси кружили французские и немецкие аэропланы. Часто происходили воздушные бои. Делала свое дело зенитная артиллерия. Небо покрывалось дымовыми шариками, осколки рвавшихся в воздухе снарядов падали вниз, нередко нанося тяжелые ранения нашим солдатам.

В двенадцать часов ночи нас выстроили для выступления на передовые линии. Командиры полков и батальонов еще раз объяснили боевую задачу.

Была темная весенняя ночь. Артиллерийская канонада усилилась. Роты шли ощупью, курить и громко разговаривать не разрешалось. В три часа утра головные батальоны — второй и третий — дошли до первой линии окопов. Первый батальон занял вторую линию. На этом участке мы в свое время простояли около трех месяцев, тем не менее местность показалась незнакомой, так кругом перерыли ее артиллерийские снаряды. На каждом шагу лежали трупы убитых.

Снаряды продолжали уродовать человеческие тела. Картечь с треском рвалась над головами. Над нашим расположением все время кружил немецкий аэроплан. Благодаря ему немцы взяли точный прицел. Вскоре однако показался французский самолет и меткими выстрелами из пулемета сбил неприятельского разведчика. После этого немецкая артиллерия била не так точно.

В четыре часа утра наши части пошли в наступление.