Экспедиционный корпус

— Обошли, самки собаки… Гранаты у кого-нибудь остались?

— Нема, вашбродь… все там покидали.

— Хреново… Хотя?.. Подсобите! Мне надо выбраться наверх из этой щели!

Солдаты помогли, буквально выбросив Климова наверх. Наверху кстати все еще никого не наблюдалось и Михаил сделав быструю перебежку, ныряя из воронки в воронку, (тем более что перед второй линией имелась всего одна проволочная преграда в пяти-нести метрах от окопа, так что не мешала) и на звук немецкой речи определив где противник, подобрался к их скоплению и выглянув, расстрелял кучковавшихся там солдат. После чего вернулся к своим, доставая револьвер.

— А теперь, пока буду стрелять, быстро дергаем в проход ведущий к третьей лини окопов! Погнали!

Климов начал стрелять в траншею, давя огнем, тем самым не давая высунуться противнику. Ни на что другое «наган», как служить пугачом, не годился с его тугим спуском из-за которого стрелять хоть сколько-нибудь прицельно не получалось. Солдаты не медлили и спустя пять секунд все оказались в относительно безопасном проходе, вырвавшись из ловушки.

Юркнул в проход сам, доставая «маузер», а «наган» отправив карман. Несколько немцев попробовали рвануть следом, но напоровшись на пистолетный огонь и потеряв пару ранеными, откатились назад.

— Французы! — закричал кто-то из впередиидущих.

— Ну наконец-то…

20

На самом деле это оказались русские солдаты ведомые поручиком Бодько, но оно и к лучшему, а то франки могли чисто на рефлексах порешить солдат в еще плохо знакомой им форме хаки, приняв за немцев, что было бы и не мудрено, учитывая, что те и другие извалявшись в грязи стали практически неотличимы друг от друга и единственным опознавательным знаком теперь служили каски на головах.

— Ура-а!!! — заорали солдаты, кинувшиеся в атаку с примкнутыми к винтовкам штыками вслед за поручиком.

— Куда такой толпой ломанулись, мать-перемать⁈ — встал у них на пути Климов. — Стоять-бояться!!!

— Ну как же, господин штабс-капитан⁈ — воскликнул Бодько. — Германцев выбивать!

Поручика буквально переполняли восторженные чувства, да еще замешанные на адреналине.

— В штыковую⁈

— Так точно! — радостно ответил тот.

— Дебил! А гранаты тебе урод за каким чертом дали?!! Орехи колоть вместо молотка?!! Тебя чему тварь учили на полигоне⁈ Или ты урод все мимо ушей пропустил о гонорейных бабах мечтая⁈ Сначала кидаешь гранату и только после нее врываешься в занятый врагами окоп!!! Слышишь ушлепок⁈ Я тебя тварь такая спрашиваю, слышишь взрывы?!!

— Слышу, ваше благородие…

Кругом действительно гремели взрывы гранат. Это выбивали немцев из окопов французские солдаты действовавшие по науке.

— Так какого детородного органа, я тебя спрашиваю?!! Или ты падаль решил за счет их крови свое херово геройство показать? Крестик на свою хилую грудь заработать на их жизнях возжелал в тупую штыковую попершись?!! Или званием новым обзавестись⁈

— Никак нет…

Климов просто невероятным усилием воли заставил себя отпустить взятого за грудки поручика, а не избить его, свалив на землю замесив ногами и видимо тот почувствовал, что прошел по краю. И уже спокойно произнес:

— Слушай приказ, поручик… Действуешь так, как тебя учили и, если я узнаю, что ты начал пороть отсебятину в стиле «пуля — дура, штык — молодец» и вновь кинулся в штыковую, я тебя грохну в следующем бою. Прострелю череп, вышибив твои тупые мозги вот из этого пистолета, а домой твоей матери, еще не отмытой от твоей крови рукой, отпишу, что помер ты геройской смертью храбрых от клятых бошей. Ты меня понял?

— Т-так т-точно, — ответил Василий Бодько, кося взглядом на «маузер».

— Это еще не все. В контратаку вслед за лягушатниками не бежим…

— Н-но к-как же…

— Не зли меня, поручик… — змеей прошипел Климов. — Заработаешь ты еще с себе крестик, с большей долей вероятности кладбищенский, особенно если продолжишь вот так же себя вести. И хер бы с тобой, но ведь ты еще на кладбище кучу отличных солдат утянешь ни за понюх табаку. Сели в окопах и сидим. Понял? Не слышу?!!

— Так точно!

— Пошел.

Солдаты побежали вслед за поручиком, доставшего гранату, но уже без криков и лихой удали. Пробегавшие солдаты поглядывали на вжавшегося в стенку прохода штабс-капитана странными взглядами, но расшифровывать их Климов даже не пытался. Из него словно стержень вынули, так что он буквально заставлял себя стоять.

— Вам бы перевязку сделать, вашбродь… — произнес фельдфебель Анисимов.

— Перевязку? Ну да, не мешало бы…

— Давайте тогда в бункер спустимся, вашбродь.

— Идем.

Убежище для офицеров во второй линии окопов почти не пострадало, так что с помощью фельдфебеля Климов быстро перевязался, но перед этим Михаил щедро сыпанул на свои раны стрептоцид. Вообще-то сейчас это вещество больше используют как краситель, но Михаил из курса «оказание первой медицинской помощи» помнил, что потом у этой краски обнаружили антибактериальный эффект и переименовали ее в этот самый стрептоцид. Так что, когда стало ясно, что фронта ему не избежать, Климов закупился этой «краской» в ближайшем городке — Реймсе.

«Надо бы и остальным сыпануть», — подумал он.

— Что это, вашбродь?