Из бывшей Российской империи образовалось нечто странное, где-то даже химерическое. Федеративное устройство внутри (Россия привычной для Михаила конфигурации начала двадцать первого века с включением Новороссии, Бессарабии и Белоруссии) и конфедеративное снаружи — Северный Кавказ, Закавказье, Прибалтика с прочими западными территориями и Средняя Азия. Все же совсем в свободное плавание такие территории отпускать было неразумно. В общем если совсем просто, то Россия — территория первого сорта, где станет развиваться промышленность, а все остальное — земли второго сорта, а по факту колония со всеми вытекающими. Вкладываться в них, помня историю, Михаил не видел смысла.
Неожиданным итогом войны стало то, что сразу после заключения мира с Германией, сцепились САСШ и Англия за колонии, и в первую очередь за Китай. Потеряв Европу как рынок, тут Германия держала жесткую оборону, они сцепились за колонии, той и другой стороне они требовались как воздух. К Англии присоединилась Япония, что не забыла полученные еще в Италии от Климова секретные документы выкраденные из французской разведки в которых говорилось об уготованной участи Стране Восходящего Солнца со стороны САСШ, и Америке зажатой с двух сторон мощными морскими державами, стало солоно.
В итоге американцы проиграли, все-таки еще не тот вес у них еще был на мировой арене… а потом и вовсе в самой демократической демократии полыхнула революция… переросшая в нечто большее — восстал Юг, где как оказалось все еще были сильны реваншистские настроения.
Больше года в САСШ шли бои, в этой круговерти при не выясненных обстоятельствах сгинул Парвус-Кид, но в итоге революционеров на севере правительственные войска подавили, а юг откололся, образовав Конфедерацию южных штатов, ведь теперь они не только хлопок выращивали, но и нефть добывали… с таким источником дохода жить можно. Разруха в северных штатах после боев получилась знатная, началась Великая Депрессия. Чем и воспользовался Климов по полной программе.
Впрочем и англичане проиграли, японцы их выбили из Китая…
Беспокоила сама Германия с не очень вменяемым кайзером. Климов был уверен, что рано или поздно он, а точнее его приемник, устремит свои взоры на восток. По своей ли воле или их к этому подтолкнут англосаксы, но надеялся, что успеет подготовиться к новой войне — страна не разграблена и не понесла больших потерь в Гражданской войне и дальше никто ее грабить не станет швыряя сотни миллионов золотом на мифическую Мировую революцию.
«Раньше, чем через двадцать лет, пока не подрастет новое „пушечное мясо“, особо можно не опасаться», — подумал Климов.
А пока он искал талантливых людей, как просто привлекал тех, о ком когда-либо что-то слышал хорошее (специальную записную книжку в свое время для этого завел и в ней значилось около сотни имен), так и просто просеивал через анкетирование всех способных: ученых, врачей, инженеров, военных давая им конкретные задания и отсеивая тупиковые ветви развития.
— Спой Миш… ты давно ничего мне не пел, — как-то попросила Елена, уложив детей спать.
— Спеть?.. — отвлекся он от тяжелых дум по безопасности и управлению государством, что не отпускали его ни на минуту, ибо очень уж все было непросто и это, мягко говоря.
Сейчас, вечером, они просто сидели в небольшой комнатке и пили чай. Климов из себя Сталина не строил и вечер старался отводить семье.
— Да.
— Хм-м… действительно, почему бы не спеть?
Сняв гитару со стены, Михаил, вернувшись в кресло, чуть размял пальцы на левой руке (чтобы прижимать струны в «дворовом» стиле их подвижности и силы хватало), немного подумал, перебирая репертуар, запел песню Павла Артемова «Я нарисую страну»: