Эксперимент

На его счастье, нож оказался прочным. Виктор сам смастерил его из хорошей стали. Лезвие от удара не сломалось, но сам нож вылетел из руки. Охотник едва успел поднять его и приготовиться к новой атаке. Секач развернулся. На его боку появилась широкая рана, истекающая густой кровью. Виктор закричал, вновь привлекая внимание зверя. Кабан помотал окровавленной мордой и снова бросился вперед. Охотник ловко увернулся и опять ударил ножом. В этот раз ему удалось удержать оружие. Коррида с кабаном захватила его. Атака! Еще атака! Виктор не замечал ничего вокруг. Для него существовал только яростный зверь, хотя и ослепленный, но по-прежнему опасный.

Виктор взмок от напряжения, тяжело дышал. Всякий раз ему удавалось уходить от страшных клыков кабана. Казалось чуть-чуть, сантиметром ближе и зверь достанет его. Ноги обожжет болью вспарываемых мышц. Они подломятся от удара стремительно налетевшего животного, и охотник останется лежать, беспомощный перед слепым орудием убийства. Мгновения риска пробирали все его естество, оставляя след замирающего наслаждения после каждого удачно проведенного отхода. Его же удары достигали цели. Трава на поляне окрасилась кровью животного. Виктор опасался одного — поскользнуться на мокрой траве.

Наконец кабан остановился. Было заметно, что он ослабел, тяжело дышал. Бока животного сильно раздувались и опадали. Всклокоченная морда перепачкана хлопьями кровавой пены. Из пасти до самой земли повисла красная слюна. Виктор осторожно подошел к зверю, поднял большой камень и с силой обрушил ему на голову. Ноги кабана подкосились, и он упал. Охотник с криком вонзил нож в брюхо животному. Распростертое тело секача неожиданно напомнило Виктору фигуру Ивонина, того самого заказчика, что приезжал на завод и посмеивался над ним. Виктор с наслаждением еще раз вонзил нож в волосатое брюхо. Точно также он выпустил бы кишки из настоящего Ивонина, с чавканьем, проворачивая нож. «Вот так!.. В подонка!.. В щенка!.. Богатой!.. Сучки!..»

Голова животного в судороге приподнялась. Охотник увидел перед собой не морду зверя, а обезображенное болью лицо Ивонина. Виктор радостно заорал. Именно этого ему хотелось. Крови врага. Мести. Почему вместо кабана вдруг оказался бывший клиент, он не удивился и не задумывался. Он бил и бил ножом, упиваясь кровавой вседозволенностью силы. Было блаженством ощущать, как под лезвием рвется живая ткань и как чужая боль отдается внизу живота сладостными толчками.

Вскоре из разорванного бока жертвы вывалились внутренности. Свободной рукой Виктор схватил теплые, скользкие на ощупь кишки и сильно рванул на себя. Зверь задергался в конвульсиях и замер.

Коновалов-старший устало выпрямился. Он почувствовал, что плечи налились приятной тяжестью, как после трудной, но успешной работы. Поверженный кабан лежал неподвижно. Виктор зачем-то пнул его и оглядел себя. Руки перепачканы кровью. Одежда тоже сплошь в алых капельках. Не вытирая, он вложил нож в ножны, сорвал пучок травы, обтер кое-как руки, затем подобрал ружье, машинально пару убитых птиц, и пошел, не оглядываясь, прочь.

Чем дальше он уходил от места схватки, тем больше радость распирала его. Из горла рвался ввысь победный рык. Хотелось бить себя в грудь, как Тарзан. Но он сдерживался, настороженно вглядываясь по сторонам. Усталость с каждым шагом проходила. Запах крови на руках настойчиво давил в ноздрях, беспокоил и звал к новым схваткам. Ноги по кошачьи ступали по земле, плечи чуть сутулились. Со стороны могло показаться, что шел не сам Коновалов, а его первобытный предок.

В ельнике слева мелькнул огонек. «Кто это там? В округе других туристов нет. Кто может быть в его владениях?» — в мозгу вспыхивали отрывистые сухие вопросы. Как будто в голове засел кто-то чужой, жесткий и, управляя им, трезво просчитывал ситуацию. «Скорее всего, малолетки на своих ревущих мотоциклах, — решил тот, чужой, — Этих можно встретить где угодно. Вывезли на природу своих немытых шлюшек. Борзые юнцы. Стоит надеть кожанки с клепками и цепями, оторвать глушители с мотоциклов, и круче их уже нет». Ноги Виктора сами направились в сторону огонька. «Повеселимся. Погоняем юнцов», — вслух ухмыльнулся он. Но тут он вспомнил, что деревянный мостик через протоку неделю как завалился и из города посуху сюда не добраться. Он даже замедлил шаг. «Кто там?» Надежда на встречу с рокерами, к неудовольствию его, испарилась. Он осторожнее стал приближаться к ельнику. Действительно, там кто-то был. Между молоденькими елочками виднелся огонек костра. Потянуло жареным шашлыком. Заинтересованный, Виктор бесшумно заскользил среди колючих веток. Впереди, совсем рядом послышался смех.