Эксперимент

– Да, неплохие. Лёня, можешь, располагать мной и моей машиной по своему усмотрению. Я буду рад быть вам полезным.

– Спасибо Федя, машина нужна это точно.

– Тут такое дело…Лёня, пока тебя не было, ну, чтобы расположить твоих монахов к себе, я купил парочку телевизоров. Ты не возражаешь?

Батюшка не сразу ответил.

– Чего уж тут. Купил так купил, хотя я в принципе был против, потому их у нас и не было. Лучше лишний раз пообщаться, почитать. Нашему монастырю пять лет и вот эти двенадцать человек, которые сейчас живут, были с самого начала. Многие другие приходили, потом уходили, но вот они как пришли, так и остались, ни разу не уходили. Мы все как братья стали, как одна семья. И отчасти, потому что всё делаем сообща. Делаем! Телевизор он развращает человека, приучает лениться. Ты меня понимаешь?

– Хотелось бы понять. Но ты ведь никому не навязываешь своей воли? Если хотят смотреть, пусть смотрят. Можно?

– Можно.

– А если захотят уйти, тоже можно?

– Пожалуйста.

– Это честно. А то получается ты их как вроде от реальности оторвал?

– Реальность?! Ты под ней жестокость понимаешь?

– Ну, не знаю. Пусть и её. А что, разве её мало в реальной жизни? Те же самые преступления, обман, ложь повсюду. Они у тебя отвыкли от всего этого. Им жизнь в розовом цвете кажется. Скажешь не так?

– Скажу, что не так. Я их не от плохого оторвал, я им замену его предложил. Та же самая религия, книги, разговоры по душам, труд, взаимопомощь.

– Детский сад! И ты во всё это веришь?

– Верю. Я тебе больше скажу, подобного рода общины, с похожими принципами как в нашей, по всему миру открываются.

– Ну всё, приехали, – Фёдор Николаевич заехал во двор монастыря.

Батюшка Леонид жил постоянно при монастыре в церкви. У него был конечно и свой дом в деревне, но он там практически не появлялся. Священник превосходно обходился двумя комнатами на втором этаже церкви. По приезде друга Феди, батюшка Леонид перебрался в кабинет полностью. Днём он там работал, а ночью тут же на кушетке спал. Как не уговаривал его Фёдор Николаевич поменяться местами, священник ни в какую не соглашался, так что спальня досталась учёному из Москвы.

   Монахи очень обрадовались возвращению своего наставника, устроили в честь него праздничный ужин. Ни один из телевизоров в этот день не включался за исключением телевизора в клубе. Два монаха Епифан и Алексей пусть не полностью, но часть своего фильма всё же посмотрели.

Глава 10

  Жизнь в монастыре с приездом батюшки Леонида вошла в своё русло. Монахи работали, молились и смотрели фильмы. Единственно, батюшке никак не удавалось проинспектировать фильмы, которые смотрели его подопечные. Фёдор Николаевич следил за другом, и всякий раз отвлекал его от подобного рода намерений, находя для него более важное дело. И вообще учёный старался быть на виду. На своём джипе он развозил батюшку по коммерческим делам монастыря, а в остальное время, прогуливаясь по двору, незаметно следил за тремя монахами, которым были вживлены в мозг специальные датчики, скрупулёзно отмечающие активность клеток их мозга.

– Федя, ты идёшь в читальный зал? – батюшка Леонид заглянул в комнату друга. – Сегодня заканчиваем читать книгу "Братья Карамазовы".

– Пожалуй, пойду, я и так в прошлый раз пропустил, – Фёдор Николаевич поднялся с кресла. – Что интересного было в прошлый раз?

– Как-то всё молчком обошлось, никто не высказывался, – батюшка стоял в коридоре, дожидаясь друга.

– А чего они могут сказать, с их умишком-то, – учёный, прикрыв дверь в комнату, пошёл следом за батюшкой.

– Зря ты так о них. Ты же их совсем не знаешь, впрочем, я тоже. Два месяца назад я думал, что знаю. Сейчас я их не узнаю. Столько злобы, агрессии. Откуда? Ты же профессор Федя, подскажи? Может, я что-то не так делаю?

– Да всё Лёня ты правильно делаешь. Агрессия и прочее были у них и раньше, либо просто искусно прятали, или ты не хотел в это верить.

– Ничего подобного! Я тебя уверяю, раньше они такими не были.

Когда батюшка и учёный, как называли его монахи вошли в читальню, все были уже в сборе. Фёдор Николаевич прошёл на своё обычное место, к стулу в углу, батюшка – к столу. Когда началось чтение, голоса мигом умолкли. Сидя в углу, Фёдор Николаевич наблюдал за монахами и в который раз с удивлением отмечал, что скучающих не было. Все слушали с удовольствием. Приблизительно через час батюшка провозгласил, закрывая книгу.

– Вот и всё, братья мои, мы прочитали самое, на мой взгляд замечательное произведение Фёдора Михайловича, "Братья Карамазовы". Понравилось ли оно вам?

– Хорошее, за душу берёт, – первым сказал один из присутствующих.

– Достоевский – знаток преступных душ! – как-то торжественно начал Епифан. – Во всех своих произведениях он исследует души либо порочных женщин, либо убийц, – по комнате пронёсся гул возмущения. – А что разве не так? "Преступление и наказание" про убийцу, "Идиот" – то же самое, про убийцу и гулящую бабу, про Карамазовых говорить нечего.