Эксперимент

Монах Александр сунул в руки Епифана узелок и вытолкнул его в ночь. Подождав некоторое время ближе к пяти часам утра, Смурых Саша потихонечку подошёл к койке Алексея и закричал, изображая панику.

– Убили! Монаха Алексея убили!

Фёдор Николаевич этой ночью практически не спал, прислушиваясь к каждому шуму. Он ожидал известия из спален монахов. И такое известие пришло под утро. Крик, переполох, включённый свет и когда Фёдор Николаевич вместе с батюшкой Леонидом явились в спальню, откуда доносились крики, то стали свидетелями страшной картины. На полу в луже крови лежал мёртвый Алексей с перерезанной шеей. При виде батюшки монахи замолчали, и в комнате воцарилась полнейшая тишина.  Некоторое время, батюшка Леонид молча, смотрел на убитого.

– Кто это сделал? – суровый его голос, – словно взорвал тишину.

– Епифан, – кто-то ответил из присутствующих.

– Почему так решили?

– Сбежал.

Видя замешательство друга, Фёдор Николаевич вступил в действие.

– Монах Сергий принеси мешок, – скомандовал он.

Когда мешок был доставлен, учёный вытащил из карманов брюк две пары резиновых перчаток, словно заранее приготовленных и, протянув одну из них монаху Сергию, другую одел сам. Вместе с ним они натянули мешок на голову убитого. Затем также вдвоём завернули тело в полиэтилен и погрузили в багажник машины Фёдора Николаевича. Монахи, во главе с батюшкой, не говоря ни слова, наблюдали за происходящим. Прежде чем сесть в машину Фёдор Николаевич обратился к присутствующим.

–Я полагаю вы все понимаете, что в монастыре тело оставлять нельзя. Начнутся проверки и не дай Бог монастырь закроют. Этого не хочет никто. Я вывезу тело за пределы монастыря и закопаю. Насчёт этого можете не беспокоиться, монах Сергий поедет со мной. Вы уж тут сами отслужите по нему что надо. Да, ещё об этом инциденте никому ни слова. Как будто ничего и не было. Мы поехали.

– Нет, Федя, – батюшка Леонид, выйдя из оцепенения, остановил его.

– Братья, – обратился священник к монахам. – Не по-людски получается. Мы Алексея пять лет знаем. Все эти дома – срубы его руками поставлены, а стулья, скамейки, ведь тоже он сделал. За пять лет совместной жизни он никого не обидел. Да и Епифан тоже хорошим товарищем был. Дьявол его попутал. Я сейчас позвоню в полицию, если родственники Алексея не найдутся, то сами как полагается и похороним.

Все присутствующие монахи одобрительными возгласами поддержали своего наставника.

Эту ночь уже никто не спал. Подполковник Герасимов со своей группой приехал на вызов незамедлительно. Пока его сотрудники обследовали место преступления, подполковник решил побеседовать с настоятелем без свидетелей. Они прошли в кабинет священника.

– Батюшка, пять лет без происшествий и тут такое. Что случилось с монахами? Мы ведь с тобой частенько перезваниваемся, ты вроде как на своих не жаловался, наоборот всегда хвалил.

На батюшку было больно смотреть. Сгорбленная спина, потухший, виноватый взгляд. В глаза подполковнику он старался не смотреть.

– Не знаю, Сергей Борисович. Ничего не знаю. И от этого ещё более стыдно. За текучестью дел, не заметил главного, что в ведомом мне заведении не спокойно. Такие страсти выходит бушевали, а я и в ус не дул. Ведь что-то предварило это убийство, не забавы ради Епифан убил Алексея.

– Ты больно-то себя батюшка не вини. Двенадцать мужиков, с криминальным прошлым, да ещё все в одном месте – это всё равно как горящая свечка над бочкой бензина.

– Да не были они такими, Сергей Борисович! Я с ними пять лет бок о бок, ничего плохого ни о ком сказать не могу.

– Но убийство на лицо батюшка, как ни крути.

– Это верно. Моя вина.

– Не буду больше терзать тебя, батюшка. Если вспомнишь что, мой телефон знаешь, – подполковник поднялся со своего места.

Обследовав место преступления и лично допросив всех монахов, подполковник со своими сотрудниками уехал, забрав тело Алексея в морг на экспертизу. Ни батюшка, ни монахи не рассказали полиции об учёном. Тот был представлен, как друг батюшки, приехавший в монастырь лишь вчера. Священник и монахи начали церковную службу по убитому Алексею. Лишь поздно вечером батюшка Леонид постучал в дверь спальни друга. Тот уже собирался лечь спать.

– Федя что происходит? – первое, что спросил он, войдя в комнату и усаживаясь в кресло.

– Ты о чём? – Фёдор Николаевич сразу понял о чём хочет поговорить друг, но сделал недоумённый вид.

– Федя давай на чистоту. Мне монахи рассказали о фильмах, которые ты им демонстрировал и что двое: Алексей и Епифан смотрели садистские фильмы.

– Ну, зачем ты так. Садистские и намёки всякие, – учёный пытался обидеться.

– Я жду объяснений, – священник был непреклонен.

Поняв, что отговорками дело не обойдётся и что вообще Лёня имел право знать об эксперименте, Фёдор Николаевич стал рассказывать.

– Лёнечка мы все и твои монахи в том в числе стали участниками величайшего события, а именно возможности наблюдать процесс рождения преступных мыслей. Это ли не чудеса! У нас есть запись мыслей Епифана, до самого момента убийства. Мы наверняка знали, что он убьёт.

– Почему же не остановили?