Эксперимент

– Ты что серьезно? Серьезно собираешься лишить меня единственного места, где я могу отдохнуть от тебя и твоего цинизма? Ты собираешься сидеть на лекциях, бубнить, отвлекать меня от знаний? Нет, Левиафан, пожалуйста, сиди дома. Или иди работать. Делай что-нибудь, только не вмешивайся в мою учебу.

– Уже столько лет я знаю, что людям нельзя делать и давать ничего хорошего. Знаешь, почему? Они – неблагодарные.

– Это я тоже уже слышала. – Лилит улыбнулась, выпив прохладительного напитка.

О позавчерашнем вечере, проведенном в душе, никто из них не вспоминал. Лилит вообще показалось, что все это ей просто приснилось, потому что она не могла поверить, что вампир мог быть в таком подавленном настроении. А Левиафан элементарно делал вид, что ничего не произошло, сам при этом, не особо понимая, что это было.

Спустя пару часов болтовни, девушка почувствовала, что безумно хочет спать. Палящее солнце и полнейший штиль, нет ни дуновения ветерка, топленая жара и изнывающие легкие. Разум теряется в потоках солнечной лавины, а мозг пропитывается давящим теплом.

Веки тяжело опускались, как будто они не спали уже неделю. Пальцы расслаблялись вслед за телом. Лилит погрузилась в сон, сама того не замечая.

Левиафан сидел рядом и с интересом наблюдал, как тает человеческое тело.

– Милая, – шепотом позвал он, – похоже, ты всерьез решила посетить Морфея. Не буду мешать.

– Спасибо… – промямлила она, засовывая наушники в уши и пуская любимую музыку в сердце.

Вампир сел поудобнее и поближе, слегка облокачиваясь

– Ты же помнишь недавнее рандеву в ванной? Конечно, помнишь! Я уверен, что тебя очень интересует мое поведение и состояние, но ты упорно делаешь вид, что ничего не было. Оно и к лучшему. Меня самого интересовало мое состояние, но потом я понял, в чем дело. Милая, в тебе собака зарыта, именно в тебе. У меня практически не осталось сил любить тебя. Ты представляешь, как это тяжело? Я раньше думал, что для любви нужно только сердце, знаешь, как домик для улитки. Но для любви к тебе, нужны постоянные силы. Силы, чтобы взглянуть на тебя; силы, чтобы обнять, и, при этом, не сломать тебе ничего, потому что очень хочется это сделать; силы, чтобы поцеловать и не откусить язык, потому что он чрезвычайно хамский и остренький; силы, чтобы чувствовать от тебя ответную любовь, но порой, мне кажется, что твоя любовь – это всего лишь моя галлюцинация. Похоже на какую-то надежду. На что я надеюсь? Ты же не изменишься, и честно говоря, я сам не особо этого хочу. Разве что, чуть-чуть. Что за надежда теплится в моей голове и какого черта ей надо? В ванной мне было до слез обидно от этой любви, от твоего, как бы все понимающего взгляда… А сейчас, ты, такая болезненно красивая… настолько красивая, насколько я хотел, лежишь на солнце и тебе наплевать на все! А у меня такой огромный поток мыслей, что я даже не знаю, куда его направить. На тебя, конечно же, нельзя. Во-первых, ты все не так поймешь, во-вторых, ты, как древний сундук, закрыта от всего мира. Для тебя не существует никого, кроме тебя и твоего «Я». Радоваться мне этому или нет?

Левиафан встал, и его тень грозно опустилась на тело девушки. Он вытащил один наушник и затих. Ее лицо казалось таким расслабленным, из-за тени.

– Лилит! – снова позвал он девушку, – Идея: берем палатки и катимся из этого пыльного города на природу, подальше от людей?

– Поддерживаю… – Хмыкнула Лилит в ответ, засовывая наушник назад.

– Тогда я поехал за палатками. – Сказал он, как будто его кто-то слушал.

Через пятнадцать минут он уже мчался в город. Левиафан довольствовался солнцем и теплом, предвкушаю поездку за город.

Полчаса спустя Лилит открыла глаза, напрочь забыв разговор с Левиафаном, будучи в полудреме. Обыскав весь дом, она вернулась на улицу, забрала плед и пошла в дом, надеясь найти там прохладу, раз не вампира.

Сев за стол со стаканом холодной воды, Лилит набрала номер Левиафана.

– …Вот, в прошлом году я… – Левиафан рассказывал что-то своей попутчице и потенциальной еде, когда раздался звонок мобильного.

Вампир вытащил телефон из кармана и улыбнулся, увидев кто звонит. «Не а, милая! Ты сейчас сорвешь мне весь обед!», подумал он и скинул ее звонок, а затем и вовсе отключил звук.

– Мама… – прошептал Левиафан девушке и улыбнулся.

– Не поняла? – Лилит удивленно слушала гудки в трубке.

Она набирала его номер еще раза три, но все попытки были безрезультатными – ответа она так и не дождалась.

– Это еще что такое? – Вскрикнула девушка, швыряя телефон на диван. – Опять? С кем он и чем занимается, что даже не в состоянии ответить на звонок?

Она нервничала, поведение Левиафана было совершенно не предсказуемым и злило ее то, что ничего с этим нельзя было поделать. Смириться.

Внезапно к ней пришло успокоение, такое странное и неожиданное, что Лилит сама удивилась такому умиротворению эмоций и чувств.