Эксперимент

– Во как! Нет, нет, я даже не буду пытаться спрашивать, как ты пришла к такому заключению. Ты спросила, что я буду делать, я ответил. И ни в коем случае, я не хочу твоей смерти, хотел бы, давно прибил бы. Бывают моменты, когда ты собственноручно приглашаешь ее к себе, и я, кстати, оттягиваю твою кончину, каждый раз прогоняя смерть. Может я и не прав? Да и вообще, почему ты задаешь мне такие вопросы?

– Не знаю. В последнее время я слишком часто думаю о ней, наверное, из-за этого и спрашиваю. А как ведь необычно! Каждый день я думаю о смерти, особенно, когда засыпаю. С твоим появлением в моей жизни, я, можно сказать, постоянно чувствую ее присутствие рядом. И чтобы ты не возгордился, смерть не в виде тебя. Я абсолютно уверена, что ты никогда не сможешь меня убить. Навредить ты можешь, но самое большее, на что ты способен, так это напугать. И у меня никак не получается понять шутишь ты или нет. Но все это никак не связанно со смертью. Я имею в виду настоящую смерть, а не жалкую подделку.

– Лилит. Почему ты всегда хочешь спровоцировать меня на грубость своим незначительным хамством? Чтобы потом сказать, что я груб? Конечно, ты будешь чувствовать смерть рядом с собой, потому что ты постоянно кого-то пытаешься разбудить во мне. И знаешь, что, милая, когда этот кто-то все-таки проснется, то его пробуждение вполне может вызвать твою смерть. И однозначно, после нее мне станет легче дышаться. Потому что, ты – моя головная боль, которая не проходит и не лечится ни одной таблеткой и ни одной микстурой. Очень сильная боль, мучительная, и мне хочется сжать голову, что есть силы, и оторвать ее, отправить бандеролью в другую часть мира. Головная боль, которая пытает меня своим присутствием, и в тоже время, я знаю, что находиться без нее будет совсем невыносимо. Я сейчас тебе кое-что скажу, и вряд ли тебе это понравится. Головная боль мне уже сильно осточертела и с каждым ее новым приступом, я все больше и больше хочу от нее избавиться. При этом, не обязательно убивая ее анальгетиками, у меня просто безумное желание избавиться от нее. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Ты считаешь меня такой глупой? – возмущено спросила Лилит, обхватывая колени руками.

Она была серьезна как никогда. Словно сама строгость вселилась в нее, а в глазах блестело коварное осуждение.

– Я гораздо глупее! – улыбнулся он, – Был бы я чуть поумнее, никогда бы не погряз в любви к сумасшедшей, самовлюбленной стерве.

–Не сказала бы, что сейчас прозвучал супер комплемент, но почему-то меня он позабавил. Я иду спать. Ты со мной?

– Только спать? – с надеждой в голосе переспросил он.

Лилит молча посмотрела на него в ответ, встала и ушла в палатку. Молодой человек посмотрел ей вслед и усмехнулся.

– Maissi, maissi, jenesongequ’`a toi…C''etaitlebesoinquid'evoraitmapoitrineardente! Ce sourire, ce regard, C’est une femme…¹¹

7

На следующий день солнце скрывалось за серыми облаками и тучами, покрывавшими все небо. Те, что были темнее, висели очень низко, а те, что посветлее плавали повыше. Но было до безобразия душно, казалось, что спертый воздух совершенно не проникал в легкие.

Лилит открыла глаза. В палатке вообще было нечем дышать. Девушка была вся в поту, и ей было как-то не хорошо. В смертельной надежде вдохнуть свежего воздуха, Лилит вылезла из палатки и поняла, что на улице было не лучше. Левиафана нигде не было видно. Она осмотрелась. Вокруг вообще не было ни одной живой души. Даже птицы молчали. Они просто сидели, нахохлившись на ветках, и как будто спали. Тучи, тишина, и полумрак.

Лилит спустилась вниз к речке по крутой тропинке. Умывание ледяной водой придало немного сил.

Девушка присела на полуразрушенный мостик, свесив ноги в воду. «Где он есть? Питаться пошел? Ни записки, ни сообщения, ничего! Хватило же ума оставить меня одну в лесу!»

Она просидела около речки минут двадцать. За это время не было слышно ни одного звука, ни шороха, ни одного признака присутствия жизни. Только течение тихо струилось по обычному руслу, без изменений. Лилит снова вернулась на опушку, и никого не обнаружив там, решила прогуляться по лесу, рядом, не углубляясь вглубь.