Эксперимент

Когда четыреста миллиграмм глюкозы было влито, я отцепила капельницу, укрыла пса куском кожи с дивана и пошла спать, оставив полуоткрытую дверь. Впервые, за все время нахождения здесь. Одну ночь можно...

На ошейнике было написано "Пол" и выбит номер телефона. Позвонить я не могла, да и если бы хозяин был жив, овчарка бы никуда от него не ушла, они очень преданные. Значит, уже мертв. Сначала он почти не реагировал на кличку. Но я постоянно с ним разговаривала, наверное, мне просто приятно было слышать свой голос, так я соскучилась по человеческой речи. Только через неделю, когда я позвала собаку "Пол, иди сюда", он впервые подошел и сел рядом. Пол выздоравливал быстро. Еще несколько раз приходилось усыплять его эфиром, обрабатывать раны и вливать глюкозу, но он не роптал, словно понимая, что все делается ему во благо. Пол производил впечатление очень сдержанного животного. Ни разу не вильнул радостно хвостом, не лизнул благодарственно руку, не гавкнул. Флегматично пил воду из миски, брал печенье, тогда, когда я отойду подальше. Серьезно и пристально наблюдал за моими перемещениями, штопкой, хозяйственными заботами. Когда у него поджили раны на боках и ноге, я решительно заявила:

-Следует тебя покупать Пол. Ты страшно воняешь.

Я уже неделю из-за него спала с открытой дверью. Боялась и просыпалась от каждого шороха. Долго так продолжаться не могло, если собираюсь завести Пола в свою секретную комнату, нужно будет его искупать. Шампунь и мыло у меня были. Этого добра в шкафчиках офиса было достаточно. То ли девушки пользовались душем во время рабочего дня, то ли остались от сетевых мерчендайзеров.

Вечером, растопив печку, я поставила несколько пластиковых бутылок с водой рядом, чтобы они прогрелись. Шерсть у Пола я частично выстригла, частично сбрила, частично оставила. Поэтому сейчас он представлял собой пятнистое худое страшилище, но уже почти здоровое. Усыплять для купания я его не стала. Если он воспитанная собака, значит, должен знать, что такое мытье. Я оказалась права. Пол стоически перенес водные процедуры в туалете, только иногда пофыркивая и пару раз встряхнувшись, обрызгав меня. Потом, я укутала его в одеяло и повела в секретную комнату. Уложила возле теплой печки, заперлась и наконец, впервые за неделю спокойно заснула.

Жить стало веселей. Мне было теперь с кем поговорить, посоветоваться. Я еще несколько раз выходила за каштанами, Пол увязывался за мной. Я сшила ему накидку из фланелевых полотенец, подвязав концы под брюхом. Шерсть у него была короткая, а местами вообще отсутствовала, а на улице холодно. Он бодро трусил за мной на двадцать четвертый этаж, отставая всего на пару метров. Всегда сзади, словно охраняя. Когда я собирала каштаны, он тревожно принюхивался, настороженно всматриваясь во тьму, иногда оббегал периметр, пугая меня своим отсутствием. Но всегда возвращался, все так же серьезно и пристально заглядывая мне в глаза, словно говоря - все спокойно.

Я понимала, что мой рацион для собаки не подходит. Печенье, батончики, шоколад? Жареные каштаны? Я себя подкармливала поливитаминами, а что давать ему? Нужно было мясо, но где его взять? Но Пол был непривередлив. Ел и батончики и печенье. Только от шоколада воротил нос.

-Ничего, - приговаривала я, сидя в нашей комнатке и поддерживая огонь в сейфе, - скоро весна, мы выберемся из города и пойдем на юго-запад вдоль реки. Я наловлю рыбы... - Мечтательно вздохнула, представив жареную форель, - может, удастся найти ферму... Курочки, коровки...

Пол внимательно слушал, склонив голову набок. Я сама не очень понимала, что делать с курочками и коровками, так как всю жизнь прожила в городе, но жизнь штука такая, что научит всему.

-Тем более, я хорошо знаю анатомию... - Добавила весело. Мне показалось, что Пол фыркнул.

****

Прошло еще несколько недель. Я тянула время, дожидаясь устойчивого тепла. Шерсть у Пола отросла, и кожа не так обтягивала ребра. Конечно, он по-прежнему выглядел болезненно худым, но уже не смертельно. Наши запасы значительно уменьшились. Нужно было планировать уход из города, выбрать направление, транспорт, рассчитать, что оставить, а что забрать с собой. Карты у меня были. Компас с часами, а еще куча всякого полезного и не очень барахла, которое жалко выбрасывать. Но ценнее всего, были, конечно, лекарства. А их у меня был огромный мешок. Я, скрипя сердцем, откладывала в сторону спирт, бинты, пластыри, глюкозу и большинство транквилизаторов. Оставила самое нужное - антисептики, обеззараживающие таблетки (для питьевой воды), антибиотики, нитроглицерин, анальгин и еще несколько препаратов для сердечно-сосудистой системы...

Самое сложное - транспорт. Автомобиль, конечно, хорошо, но где брать бензин? Тем более, что бандиты захватили под свой контроль и заправки и нефтяные хранилища. Я часто слышала гул двигателей автомобилей, мотоциклов, хоть и находилась на окраине, почти в глухой зоне.