Эксперимент

– Юридические вопросы не в моей компетенции, – откашливается Марк, – думаю, старый носитель, то есть старое тело, будет утилизироваться. Первая стадия экспериментов подходит к концу. То, что я описал выше, – это стадия финальная. Пока мы создаем «инквилинов» – так мы назвали особей, которые получаются в результате работы нашей лаборатории. У них уже «очищена» память. Новую информацию мы пишем самую общую, плюс то, что хочет видеть в инквилине заказчик. Выдавая человеку инквилина, специальный отдел программирует «выключатель».

– Ну и чем по большому счету отличается ваш инквилин от альтербиона?

– Альтербион – робот. Совершенный во всех отношениях, но робот. Инквилины – живые существа. Мы их называем «идеальными сожителями». Человек всегда мечтал об идеальном партнере. Хочешь – он или она будет прекрасно готовить, хочешь – заниматься сексом, выращивать цветы в саду, вести беседы о философии и мироустройстве. Все, что угодно. На второй фазе исследований мы переходим к воздействию на те отделы мозга, которые отвечают за механизм возникновения чувства удовольствия, включая, естественно, и сексуальное удовлетворение. Инквилины станут более бодрыми и энергичными. В конце концов, когда человек захочет стать бессмертным, его инквилин станет им самим. Надоело быть бессмертным – сам себя выключил. Состарился инквилин – внедрил информацию в новое тело. Ну вот, примерно так.

– Масса тонких юридических моментов, – опять возникает неприятная для Марка тема.

– Не в моей компетенции, – кратко отвечает он, переходя к демонстрации слайдов…

Марк видит себя со стороны. Камера зафиксировала каждый его жест, каждый взгляд, каждую интонацию. Он понимает, как был глуп и самонадеян. Он не хочет ходить на могилу к Миранде. Он согласен на любой ее «альтик», будь он хоть сто раз робот. Он не смог справиться с болезнью.

При всех его возможностях он не смог остановить ее уход.

Лаборатория неподалеку от Лозанны, сентябрь 2031 года

Марк и Линда почти дошли до палаты. Линда больше не лезла целоваться. Да и вообще вела себя спокойно. В палате Марк заботливо снял с Линды юбку с майкой и повел в ванну мыться. На некоторых пальцах он заметил поломанные ногти и порезы. В шикарных волосах запутались осколки стекла.

– Несчастная моя, – нежно прошептал Марк, отмывая свою подопечную, – не переживай, все образуется.

Надо отдать Линде должное, она и не переживала. Но в ее глазах потухли искры, уголки губ печально опустились вниз, и даже волосы, казалось, потеряли объем. Она уныло сидела в ванне, не сопротивляясь и не делая никаких попыток оттуда вылезти. Марк домыл Линду, вытер ее мохнатым теплым полотенцем, надел на нее пижаму и повел в постель. Он сел на краешек кровати, потер ладони и положил их на высокий лоб Линды. Она закрыла глаза и мгновенно уснула. Марк провел руками по ее влажным волосам, дотронулся до лица, скользнул пальцами по губам, ставшим практически бескровными. Он вспомнил, как страстно целовала она его в коридоре, вспомнил вкус солоноватой крови во рту, вспомнил как наслаждение, которого он никогда не знал прежде, растеклось по всему телу.

Его рука скользнула ниже по тонкой шее и остановилась у верхней пуговицы пижамы. Марк заставил себя встать. Он поправил на Линде одеяло и тихо вышел из палаты. Теперь, когда Марк был практически у цели, сдаваться он не собирался. Похоронив умершую от анорексии жену, он твердо решил сделать себе «идеальную сожительницу» – бессмертного, совершенного во всех отношениях инквилина. Материала вокруг нашлось предостаточно. Его не устраивало лишь то, что Центр топтался на стартовой фазе эксперимента уже несколько лет. Вторую стадию он форсировал, как мог.

Когда привезли Линду, Марк прижал Дидье к стенке – девица была похожа на Миранду как две капли воды. Она не обращала на Марка никакого внимания, а Тони так вообще ненавидела. Когда он приближался к ней, Линда, словно загнанный зверек, начинала пятиться, плакать, а в глазах читалась такая боль и такой страх, что Марк не выдерживал и брал дело в свои руки. Вскоре Тони плюнул на безнадежную подопечную и переключился на более сговорчивых особей. Марк в это же время окончательно решил сделать Линду своей новой женой. Но до этого следовало предпринять еще несколько важных шагов. То, о чем он говорил на конференции, предстояло воплотить в жизнь.

– Попробуем-ка делать из них бодрых и энергичных, – убеждал он шефа, – покорная женщина – это хорошо, но неинтересно. Гейши – пройденный в истории человечества этап. Женщина покорная и притом живая, сексуальная и бодрая, – вот что может оказаться прорывом.

Дидье сдался. В сущности, он уступил Марку не потому что тоже недолюбливал японских гейш, а исключительно из научного интереса. По большому счету, их лаборатория создавалась именно для подобных абсолютно безумных экспериментов.

– Ты жив? – Тони заметил вошедшего в лабораторию Марка.