Эксперимент Не Удался (СИ)

Ухмылка на девчачьем лице перетекла в хитрую улыбку, промолчала, продолжает листать прайсы. Грановский с каменным выражением, сдержал рвущиеся наружу высказывания, обругал пешехода, что перебегает на красный. А она смеясь, протягивает почти съеденный фрукт под нос, отказался.

— Сегодня, в восемь или сейчас вместо торгового центра, ты едешь со мной до офиса и там ждёшь целый день.

Испуганно округлила глаза.

— Нет уж, не надо мне такого счастья, твои эти ах и ох Михаил Геннадьевич сожрут меня. Смотреть как…

— Бальзамом на душу…

— Это не ревность, — возмутилась Алекса. — Противно просто.

Теперь его очередь улыбаться. Не любит бывать в офисе, говорит женская половина расстилаются перед ним и вздыхают в спину. А её закидывают ядовитыми стрелами.

На часах девятнадцать пятьдесят, машина Грановского у ворот дома Нестеровых. Алекса неторопливо обувается под взглядом Димки.

— Дырку во мне просверлишь.

Нестеров младший, сложив руки на груди привалился к косяку.

— Домой-то хоть вернёшься? Или не ждать?

— Я предупрежу.

— Алекса.

— Что Дима?

Махнул рукой, ушёл недовольный. И чего они все к ней прицепились. Вика, Димка, Алёна. Мать, и та объявилась, в попытке поговорить о её отношениях. Хватит! Достали! Артемьева не хватает для полного комплекта. Про Уимберга молчит, игнорит, на звонок не ответил и даже не перезвонил, с того дня так и не объявился больше. Схватила рюкзак и хлопнула дверью.

Подумай Алекса, такая огромная разница в возрасте, а если, а то, а вот это… Мысленно зарычала, попыталась выдохнуть, не вышло. Заметит сразу, а она не хочет ему подобного рассказывать и врать не желает. Договорились же, только нарушать постоянно приходится. Села, потянулась сразу и рта раскрыть не успел, поцеловала, снова и снова.

— Вот умеешь сбить с мысли, лиса, — отъезжая.

По пути к центру поглядывает, девчонка не отлипает от телефона, в итоге выхватывает и бросает назад. Не возмутилась, промолчала.

— Ну ты чего? — спрашивает мягко.

— Можно не буду отвечать, — сама не спрашивает, утверждает.

Разрешает, крепко сжимает пальцы, даёт понять он рядом. Давно вышел с тех лет, когда за ручку ходят, так казалось, а её ладошку нет сил отпустить. Словно привязанный, хотя бы так, Алекса с проведённой ночи у него держит дистанцию. Каждую свободную минуту уделяет ей, вырывается и несётся, полчаса побыть рядом, десять минут пока везёт до работы, час разговоров по телефону. Тянется в ответ, обнимет крепко и молча переживает свои проблемы в одного. Давить нет намерения, добивается доверия.

Замечает как справилась с собой, внутри явно ведёт диалоги, заметно неприятные. Берёт за руку и ведёт ресторан, накормить, чтобы подобрела, а потом огорошить серьёзным разговором.

Тёплая ладонь Грановского успокаивает. Как только не пытается притормозить процесс, увязла по самые уши. Тянется, скучает в течении дня, ждёт звонков и встречи. Усилием воли отказывает себе в возможности проводить с ним больше времени.

Перед глазами мелькает знакомый профиль, лицо не свежее, сколько прошло с последней встречи. Неделя наверное. Не один, помогает одеть пальто спутнице. Пальцы Грановского сильнее сжимают ладонь.

— Какая встреча! — театрально начинает Алекса.

Уимберг разворачивается, но Алекса уже смотрит не на него. Её пронзает ощутимо взгляд прекрасных глаз. Эффектная, отмечает про себя девчонка. Идеальной формы полные губы растягиваются в фальшивой улыбке.

— Андрюш, а ты куда пропал? — продолжает Алекса, не замечая каменное изваяние рядом.

Андрей одевается сам и только потом уделяет время Алексе. Показывает всем видом, подождёшь.

— Разве во мне есть нужда, передал вроде в надёжные руки.

Пассия Уимберга стреляет глазами в переплетённые пальцы, обдаёт неприязнью.

— Что с лицом? — Несвежесть на самом деле подзажившие побои, отмечает Алекса.

— Ну, здравствуй, — обращается сверкающая лоском фурия к Грановскому.

Алекса удивлённо вскидывает лицо и обратно на пару Уимберга.

— Неожиданный выбор. Хотя… — смётся звонко, оценивая эффект по эмоциям девчонки.

— Если я позволил ходить по этой земле и не оглядываться, не значит, что разрешил разговаривать, — холодно выдаёт Грановский.

Андрей бесцеремонно, под руку, выводит пару на улицу. Продолжения не будет. Алекса обернулась. Сама сняла куртку и всучила в руки обледеневшего Грановского.

— Так, так, всё интереснее и интереснее, — смотрит на него в упор.

— Собирался серьёзно поговорить, поговорим. Поужинали приятно, провалиться им обоим, — сокрушался бурча.

Можно было надеяться подобной встречи не состоится, глупо. Как и разговора, что предстоит. Предусмотреть реакции Алексы невозможно, слишком непредсказуема. Врятли ей понравится обмен состоявшийся между нем и Уимбергом.

Только сели, стало заметно, Алекса получила повод бесноваться. Отказывается от меню.

— Отдаюсь всецело вашему…

— Алекса.

— Алекса, Алекса, Алекса… Слышу изо дня в день. Что вы меня дёргаете постоянно, — сдерживается, голос не повышает. — Не надо ждать пока подобрею, я ненавижу Уимберга за манеру ничего не говорить, держать в неведении, постоянно делает из меня идиотку.

— Я тебя понял.