Эксперимент. Предчувствие надежды

– Альбина Викторовна, Вы предлагаете лечить, если можно это назвать лечением, детей без их на то согласия. Да, я понимаю, что за них решат родители и нести полную ответственность за результат воздействия тоже будут они, тут вопросов нет. Но из личных наблюдений приведу всего два варианта реакции ребенка на принуждение. Первый – смириться, подчинившись чужой воле, и второй – сопротивляться принуждению. Сопротивление бывает разным, и одно из них – через болезнь или навязчивые состояния. Важно понимать, что, прибегая к чрезмерному принуждению, можно разрушить волю и приучить к привычке страдать и терпеть, либо болезненно стремиться к сверхконтролю. При всем моем уважении, Сергей Яковлевич, Альбина Викторовна, коллеги… Как бы не навредить еще больше.

– Ваше предложение? – председатель сдвинул брови, явно приняв во внимание слова Кирсанова.

– Считаю, что нельзя полностью исключать контакт с причиной зависимости, но, возможно, следует сделать так, чтобы у детей не было возможности пользоваться интернетом.

Молчание…

– Ну что ж, информации для размышления много, надо все хорошо обдумать, прежде чем приступить к детальной разработке плана действий. Как раз подошло время обеда, объявляю перерыв до 15:00. – подвел итог Сергей Яковлевич и повернулся к своему заместителю. – Альбин, я сегодня с женой обедаю, – прошептал он Солодковой и, не дожидаясь ее ответа, встал из-за стола.

Альбина кивнула, спрятала улыбку и мельком глянула на выходящего из зала Кирсанова Андрея. Быстро собралась и, расправив плечи, поспешила за ним.

Андрей, не желая стоять в очереди около лифта, решил спуститься пешком. Идя по длинному коридору в сторону лестничного марша, услышал за спиной быстрый перестук каблуков. Понимание, что его целенаправленно догоняют, отразилось досадой на лице. Разговора не избежать. Остановился, разворачиваться не стал.

Красивая молодая женщина, одетая в серебристо-серый строгий костюм, эффектно подчеркивающий стройную фигуру, замедлила шаг. Подойдя ближе, дотронулась до плеча мужчины, стоявшего к ней спиной.

– Андрюш, почему ты избегаешь меня? На телефон не отвечаешь, на письма не реагируешь?

Правая бровь Андрея поднялась вверх. Удивление сменилось раздражением. Он повернулся к собеседнице:

– Альбин, мы уже говорили на эту тему и все решили.

– Решил ты. За нас двоих, – прошипела Солодкова

– Когда женщина выбирает другого, отвергнутый мужчина имеет право на личную жизнь, это очевидно, – спокойно и уверенно ответил Андрей.

– Я ошиблась, каждый может оступиться, ты даже шанса мне не дал.

– Что ж, во всем надо искать положительные стороны, я тебя поздравляю с получением должности заместителя руководителя, так что все было не зря. И, да, давай закончим этот разговор. Ты знаешь, я женат. Менять ничего не хочу. И в Москву не вернусь.

Андрей осторожно убрал со своего плеча руку Альбины и собрался продолжить путь к лестнице.

– Подожди…– тихий шепот остановил его, – я не могу забыть тебя… Звонить больше не стану, но ты со мной поужинаешь. Не сегодня.

И, не дожидаясь ответа, Альбина развернулась и быстрым шагом в сторону лифта.

Отступление 1

Вадим с высокой скоростью мчал свою черную «Хонду» по трассе, желая быстрее вернуться из Москвы. Опасность быть пойманным уже миновала, но желание оказаться подальше от «места преступления» было сильнее здравого смысла. Работая журналистом, Вадим часто прибегал к нечестным методам добычи информации, но то, что он проделал сегодня – верх безрассудства, не каждый авантюрист способен на подобное. И, все же, Вадим был собой доволен. Сев в машину, он сразу же позвонил своему другу Евгению, сообщил, что все получилось, и звукозапись совещания психологов лежит у него в кармане.

Как использовать эти сведения против Солодковой, Вадим еще не решил, но был уверен, что вместе с другом они что-нибудь придумают.

***

Евгений с нетерпением ждал Вадима. Положил в морозилку бутылку водки, нарезал бутерброды с вареной колбасой и стал прислушиваться к звукам лифта. Подумал, что вряд ли кто из соседей в двенадцать ночи приедет домой, тем более, что на этаже живут две пожилые супружеские пары и одинокий дед в квартире напротив.

Максим – пятнадцатилетний сын, недавно лег спать. Хорошие дружеские отношения с мальчиком давали Евгению силы жить дальше. Жить, чтобы вырастить сына достойным человеком. Жить, чтобы доказать вину Солодковой в смерти жены и заставить ответить за содеянное. Целый год Евгений и Вадим собирали доказательства того, что ее деятельность не профессиональна и вредит людям, но обвинение посчитало сведения недостаточными.