Эксперимент с душой (СИ)

Между нами образовалась какая-то неловкая пауза. Майклсон не менял своей позиции, я отчётливо видела, как шевелятся жвалки на его лице. Я хотела протянуть руку и коснуться его, но меня обломал звонок телефона.

Хмурюсь, пытаясь вспомнить в каком направлении ушёл мой мобильный, но Майклсон молча вытащил его из кармана своих джинс. Решаю ничего не говорить по этому поводу и просто забираю свою вещь. Номер не определён. Провожу над экраном рукой пару раз, шепчу незамысловатое заклинание и собеседник мне уже известен. Шарлотта Кирт.

— Я Вас внимательно слушаю, — неохотно отвечаю я, сев ровно.

Мы друг другу, мягко говоря, не нравимся. Шарлотта невзлюбила меня с той секунды, как узнала, кто я. Я её — когда она сдала меня Клаусу, точнее моё местонахождение. Кудрявая стерва.

— У меня для тебя прискорбная новость, — Кирт говорила, как робот. Чётко выделяла слова, да ещё и голос такой… высокий, что ли. Напоминает строгую преподавательницу танцев.

— Что случилось?

Какое-то время стояла тишина. Шарлотта, видимо, обдумывала последующие слова. Я уже знатно разволновалась, ведь эта ведьма звонит раз в век. До этого, кстати говоря, она мне ни разу не звонила.

— Фиона мертва.

Через десять минут я уже была на первом этаже, полностью собранная в дорогу. Рюкзак я позаимствовала у Кола. К слову, мой пропал в неизвестном городе, а у вампира оказался запасной.

— Тебе ехать больше суток, — Ник ходил за мной из комнаты в комнату, пытаясь удержать.

Если честно, пока он был за моей спиной, я представила его в белом махровом халате и с бигуди на голове. Он бегал за мной, как курица наседка за цыплёнком, поэтому этот образ ему вполне подошёл.

На самом деле, в этот момент мне было не до шуток. Я должна появиться в Кеннере как можно раньше.

— Как раз к похоронам, — не поддавалась на уговоры я, — ты ведь понимаешь, что я обязана там быть. Она нянчилась со мной, убивала свои силы и нервы на меня. Я не могу не приехать.

— Тогда я еду с тобой, я Фионе тоже многим обязан, — Клаус схватил меня плечи, повернув к себе лицом.

— Ты должен помнить, что в Кеннере ты главный враг. С тобой меня не пустят даже во двор дома.

Ник отпустил меня, повернувшись к семье. Они будут всеми силами меня удерживать, надеясь, что я изменю своё решение.

Я обязательно должна быть. Мне необходимо знать, какой ублюдок поднял руку на эту женщину. Она была молоденькой девчонкой, когда меня повесили на её шею. Клаус решил, что это неплохое решение, если у меня будет подружка. В итоге Фиона начала седеть к двадцати пяти годам.

Мы знакомы двадцать три года. Фионе было двадцать два. Она хвостиком бегала за мной, боялась гнева Ника. Спустя года два она прекратила делать и то и другое. Девушка смотрела прямо в глаза Клауса, когда тот выплёскивал ярость. Майклсон даже как-то рисовал её портрет на её тридцатилетие. Я тоже пыталась, но получилось обычное чёрное пятно с глазками, а не красивая статная женщина.

С Шарлоттой мы познакомились через полтора года. Ей было двадцать. Она уже тогда была ещё той стервой и фабрикой по изготовлению детей. Сейчас ей сорок четыре, и у неё одиннадцать детей. Было бы прикольно, если бы все были от разных, но нет. Счастливый отец лишь один.

Портфель был полностью собран и заброшен Клаусом на пассажирское сидение Джипа Чероки 80го (Jeep Cherokee 1980). Мне подарили его в 1981, на девяностопятилетние. До сих пор на нём раскатываю. Мой красавчик.

— Я поеду одна. — поворачиваюсь и вижу, что за моей спиной стоит вся семья, за исключением Эстер и Финна, по понятной причине.

— Это опасно. Целые сутки без защиты, — воспротивилась Ребекка, скрестив руки на груди.

— Головорезы ещё долго будут зализывать свои раны, а Томас, — я даже не знала, что сказать в адрес родного отца, — его бояться не стоит. Я сильнее.

— Не надо…

—… недооценивать противника, — закончила за Элайджей я.

Ещё раз осматриваю свою семью, открываю дверь особняка и быстро выхожу на улицу. День был ясным, на небе ни одного облака. Это и сыграло со мной злую шутку.

— Твою мать! — громко выкрикиваю и хватаюсь руками за лицо, куда падают солнечные лучи.

Падаю на колени и как можно быстрее пячусь назад. Со спины ко мне сразу же подоспел Клаус. Он схватил меня на руки и заволок в дом, посадив в тень.

Я держу руки на лице и жду, когда исчезнут ожоги. Когда кожа перестала гореть, я медленно поднимаюсь на ноги и подхожу к окну, которое было занавешено увесистыми шторами. Медленно отодвигаю одну занавесь, пропуская линию солнечного света. Задеваю её пальцами, которые тут же отдали невыносимой болью.

— Что, чёрт возьми, происходит? — Кол был в бешенстве. Он смотрел то на меня, то на Ника.

— Мы так и не нашли твой браслет, — гневался сам на себя Ник, притягивая меня к себе, подальше от солнца.

— Нужно ещё раз посмотреть в моём старом доме, — успокаивающе говорю я. Мысли о браслете не посещали меня всё это время. Даже тогда, у озера, у меня не было желания воспользоваться им. Потому что рядом был Кол.

— Почему ты начала гореть на солнце? — Ребекка, как и Кол, не понимали в чём дело. Ведь раньше такого не было.