Эксперимент (СИ)

Кладу трубку и не мешкая захожу в душевую. Пока моюсь, постоянно думаю о том, что пишет этот засранец. А судя по периодически оживающему телефону, Архангельский мне что-то пишет. Улыбаюсь как дура, смывая с себя гель для душа.

И только выключив воду и открыв дверь душевой, моя дебильная улыбка исчезла с лица. Я могла ожидать муху по ту сторону двери, да даже комара в декабре месяце, на крайняк – таракана, но точно не Архангельского…

Глава 20

Я настолько поражена присутствием этого наглеца в ванной, что даже забыла о своем обнаженном виде. Капец. Архангельский же стоит и улыбается, обводя взглядом мое голое тело. Выдергиваю из его руки полотенце и тут же закрываюсь им.

– Какого черта ты тут делаешь?! – истерично вскрикиваю, в ответ на его полное спокойствие.

– У меня воду отключили, дай думаю помоюсь у Наталь Санны, – тянет руку к моим волосам, на что я со всей силы толкаю его в грудь. Ноль на массу. Кажется, ему стало еще веселее.

– Ты долбанутый?! Пошел вон отсюда, иначе я тебя реально грохну.

– Пятьдесят килограмм против девяносто – выигрыш не в твою пользу, а учитывая, что ты находишься в уязвимом положении, вообще без шансов. Опережая твои дальнейшие психозы – я выйду только тогда, когда ты попросишь меня об этом по имени. Без дурацких производных, – это шутка, блин?

– Чего?!

– Я не припомню, чтобы ты называла меня когда-нибудь по имени. Без отчества и приколов. Я хочу услышать от тебя свое нормальное имя. Давай, Наталь, а то я тебя трахну прям сейчас, – по имени, значит, ну окей.

– Слава, иди в жопу, – на мой комментарий Архангельский начинает открыто хохотать. Ну какая же он… скотина обаятельная. А я – идиотка. Сколько раз себе говорила прекратить его провоцировать и вести себя максимально равнодушно, так нет же. – Я имела в виду, выйди отсюда, пожалуйста, Слава.

– Ну все, теперь я точно влюбился. Покидаю твою скромную умывальню.

Кажется, я выдохнула с таким облегчением, что слышно было за бугром. Но походу зря. Он не вышел из ванной. Вместо этого Архангельский стягивает с себя носки.

– Ну ты же обещал! – выставляю руку вперед, как только вижу, что он намеревается залезть в душевую.

– Обещал, значит выполню. Будь добра, потеснись к стеночке. Мне надо проверить кое-что жизненно важное.

Сукин сын, точно издевается. Вот никак мне его не переиграть! Пытаюсь сделать максимально беспристрастное лицо, когда оказываюсь прижатой к стенке. Моя душевая, конечно, не как у него, но места достаточно для того, чтобы он не касался меня. Но он это делает. Намеренно.

– Ну и что там с жизненно важным? – задираю голову на этого наглеца.

– Ну… пациент скорее жив, чем мертв.

– В смысле?

– В прямом. В общем, с горем пополам впихнем невпихуемое. Я просто пытался прикинуть, как тут трахаться и мыться вдвоем. Пол не провалился, уже хорошо. Места, конечно, маловато. Зато не упадем, ибо некуда.

– Кто о чем, а Славка о сексе, – ну вот снова! Рот себе, что ли, зашить?!

– Как и Наташка о еде. Чтоб ты знала, дорогая, – шепчет мне на ухо. – Секс и еда – самые быстрые и доступные человеку способы получения наслаждения. Мне доступны оба, поэтому я не обладаю таким завидным постоянством нажираться на ночь глядя. Ты пока могла заценить только еду. Так вот, как только распробуешь секс, сможешь утихомирить свой жор. Искренне тебе советую распробовать неизведанное как можно быстрее, – поддевает край полотенца, касаясь пальцами моей мокрой кожи бедра. Господи, ну почему он не какой-нибудь пузатый страшный урод? Почему на нем такой вкусный запах парфюма? И еще тысяча раз почему! – Иначе скоро превратишься из Дюймовочки в жирную коротышку, – усмехнувшись произносит Архангельский и проводит губами по моей шее.

Это полный провал! У меня в квартире каким-то образом оказался посторонний, пусть и знакомый мужик. И вместо того, чтобы озадачиться мыслью о том, как он мог здесь оказаться, я стою как парализованная, прислушиваясь к свои ощущениям. И это, черт возьми, приятно. Инстинктивно откидываю голову на стенку душевой, самолично давая зеленый свет его шаловливым губам продвигаться дальше. Ну вот что он творит? Скотина… А ведь он только что сказал, что я, вероятнее всего, превращусь в жируху!

Не все, однако, потеряно. Несмотря на волну мурашек, пробежавших по телу от прикосновений его губ, я собираюсь с духом и протискиваю руку между нашими телами. Упираюсь ладонью в его грудь.

– Ну и что будет, если я превращусь в тушу? Все, отвалишь?

– И тогда я затрахаю тебя сильнее, чем мог бы, чтобы ты сбросила лишние килограммы. Все, Наталь Санна, выдыхай. Я выхожу, – намеренно проводит губами по моим и отстраняется.

Не знаю, что у него там в действительности с выполнением обещаний, но сейчас Архангельский реально делает шаг к двери и выходит из ванной.

Остервенело вытираюсь полотенцем и хватаю шелковый халат. И тут до меня доходит. Надену его и все. «Курица» не сбежит. Осматриваю небольшую полку в ванной. И глаз цепляется за старинную хлопчатобумажную безразмерную сорочку. И пусть она лежит здесь скорее на тряпки для пыли, но сейчас она будет в самый раз.