Эксперимент (СИ)

– А ничего, что это ингредиенты для разных блюд? И я сказала трдельник, а не то, как ты назвал.

– Да хоть бздельник.

– Знаешь что? Вот только посмей съесть больше одной трубочки.

– Трубочки?

– Трдельника!

***

Злиться на Наташу за то, что она собственноручно привела своего брата к Маше с каждой минутой становится все сложнее. После очередной рюмки вискаря, я почти забываю об этом. В конце концов, пусть и Маша гульнет от души с тем, кем хочет, прежде чем Берсеньев запрет ее в очередную оранжерею. А ведь запрет, к гадалке не ходи. Такой мезальянс он точно не одобрит.

Хорошо, если еще в живых оставит Наташиного брата. И вот тут проблема. Случись с ним что-то посущественнее мордобоя, меня ожидает самый настоящий пиздец от Наташи. И он будет вполне объясним. От этого осознания предстоящие выходные изрядно портят настроение.

– А ну положи обратно, – тоном строгой училки произносит Наташа, как только я тянусь за очередной трубочкой. Удивительно, но эта вещица оказалась на редкость вкусной сладостью.

А даже если бы и нет, я бы все равно потянулся за очередной порцией, дабы растормошить обидевшуюся Наташу.

– Да ладно тебе, я был не прав. Пердельники оказались очень вкусными. Десять минут до полуночи. Может, мир?

– Я с тобой и не ссорилась, – улыбаясь, произносит Наташа, потянувшись за бокалом вина. – И прекрати их так звать, ведешь себя как ребенок. Хотя… это даже хорошо. Значит тебе понравится мой подарок.

– Кстати, о подарках. Пойдем, не будем же мы слушать речь президента, – беру ее за руку и, прихватив ее куртку, вывожу на улицу.

Достаю из джинсов ключи и протягиваю Наташе. Та переводит взгляд то на мою руку, то на машину. Не могу считать ее эмоций. Совершенно.

– Ты тогда сказала Porsche Cayenne. Но я подошел к этому более благоразумно. Тебе еще рановато для столь крутых тачек. Да и ты бы ее не приняла, выделывалась бы по самое не могу, а пежошка самое то. Малолитражка. Такая девчачья, почти розовая. В общем, для девушки идеально. И никто не скажет, что ты насосала, – подмигиваю в ответ на ее молчание. – Твоя самостоятельность, свободолюбие и прочая хрень не пострадает, – дожил твою мать, жду в ее глазах одобрение и… восхищение? Не хватает еще баблом ее подкупать. – Ну скажи уже что-нибудь.

– Спасибо, но… я пока ее не приму. В смысле сейчас нет. Пока нормально не попрактикуюсь, я за ее руль не сяду. И да, мой подарок лучше не открывать, – усмехается, прикладывая палец к накрашенным красной помадой губам. Всегда раздражали намалеванные губы. Сейчас же я смотрю на них и ничего другого как поцеловать не хочу.

– Теперь я хочу получить его еще больше. И да, машина тебя ни к чему не обязывает. Пойдем в дом, холодно.

То, что Наташа попыталась спрятать часть своего подарка, раззадорило еще больше.

– Давай это на рождество откроешь. А вот это сегодня, – протягивает мне подарок.

– Да пожалуйста.

Распаковывая маленький сверток, я ожидал какого-нибудь подкола, но уж точно не старинную игрушку из детства, из-за которой я когда-то сходил с ума. Вот только как об этом могла узнать Наташа?

– Не подумай ничего такого. Я просто спросила у Никиты, что ты любил. Ну, не злись. Честно, просто спросила.

– Не злюсь. Расслабься. И да, спасибо, это прям неожиданно. Где ты вообще ее достала?

– В интернет-магазине. Там еще и тамагочи продают, я себе хотела купить, но подумала, что кто-то их нас двоих должен выглядеть взрослым.

– Вот все-таки стерва ты, Наталь, – усмехаюсь и наконец делаю то, что не дает покоя мне последний час. Ловлю ее за подбородок, тянусь к губам и накрываю своими…

Глава 30

Когда человек задумывается о своем психически нездоровом состоянии это хорошо или плохо? Наверное, все же неплохо, ибо реальные психи вряд ли нагружают свой мозг такими дилеммами.

У меня еще крыша не совсем поехала, но назвать себя полностью здоровым уже не могу. Никогда не замечал в себе замашек одержимого дебилоида, но сейчас диагноз налицо. Провести семь дней почти двадцать четыре часа в сутки бок о бок и дико раздражаться от каких-то пары часов Наташиных отлучек в последние три дня – это явно беда с башкой.

Веду себя как самая настоящая обиженная мелюзга, у которого наглым образом отбирают единственный оставшийся день в январских загульных каникулах.

Спрашивается, какого хера я должен дожидаться Наташу, пока та навещает ребенка брата, тогда как последний в этот час прекрасно проводит время с моей сбежавшей невестушкой? Хорошо устроился, пока я прикрываю его пока еще целехонькие, не простреленные Берсеньевым яйца.

Хотя, так уж ли его я прикрываю? Плевать я хотел на него и на временную Машину свободу. Я своим желаниям потакаю. Никогда не замечал в себе такого эгоизма, но сейчас он из меня так и прет. Я готов выйти из машины и сродни малолетки зайти в это ужасное место и увезти Медведеву за руку.

А, собственно, кто меня просит приезжать за ней и ждать? Сам херней занимаюсь. Еще и приперся на полчаса раньше положенного, в то время, как мог хотя бы сделать вид, что чем-то занят.