Эксперимент (СИ)

Вечером, после изматывающей тренировки тело Алексы отказывалось подчиняться и кричало о перегрузе. Душ расслабив сделал только хуже. Непреодолимое желание свалиться прямо там где стоишь. Сил не осталось совсем. Костяшки на обеих руках занемели, зато на душе легче, нет сил думать. В голове осталось лишь сказанное Богданом, нежное звучание собственного имени. Так её никто не называет. Может пусть добивается, стучалась мысль, доказывает, что ему не всё равно, что она ему нужна и плевать на всё, живем один раз. Может есть шанс заполнить пустоту царившую внутри. Как ни крути, а он ей нравится, и уж себе то в этом можно и признаться. Мурашки по телу, тому доказательство. Думая обо всём этом шла по коридору к кабинету Нестерова младшего. Дверь оказалась приоткрытой, и она услышав голос Богдана замерла, опустив руку уже готовую открыть дверь.

— Может все-таки просветишь, что это было? — спросил Богдан.

— Её личное дело, — ответил Дима.

— Ну хотя бы намекни, почему она столько часов себя истязала, — не унимался Богдан.

— Ты мне лучше скажи, — перешёл в наступление Дима, тоном старшего брата, — только как брат, брату. Она тебе не безразлична, глупо отрицать.

Алекса даже дышать перестала.

— Не безразлична, — подтвердил Богдан.

Она чуть заметно улыбнулась.

— Что намерен делать? — голос Димы строг.

— Ничего, — холодный ответ Богдана без секунды раздумий.

Алексу обдало холодом, сердце больно ударилось в груди и понеслась по венам отравленная кровь. Заполняя каждую клеточку горечью разочарования и обиды.

— Так и будешь ходить за ней, ревновать и целовать у туалетов втихую. Кидаться на друзей в приступе ревности и скрипеть зубами, — Дима злился. — Если ничего серьёзного, не подходи к ней больше. Вот прошу, как брата. Если ещё из-за тебя она будет сбивать кулаки, я оторву твою голову. Не хотелось бы ссориться.

Сука Алёна, уже Илье растрепала, кто ещё мог Нестерову рассказать о поцелуе. Ну, я ей устрою! Богдан не ответил, Алекса насторожилась, а сердце понеслось быстро-быстро в предчувствие не хорошего. Пауза ощутимо затянулась.

— Прав, не подойду к ней больше. С первого дня от неё напрочь сносит башню, не смотря на то, что сука ещё та, и нихрена не выбирает выражения при разговоре. Иногда так хочется её встряхнуть, как следует, чтоб подумала кому и что говорит. Тянет, как магнитом, но я предпочитаю спокойных и ласковых. И меня вполне устраивают отношения с Таней. Из-за похоти глупо ломать то, что уже есть и не буду. Всё равно не смогу с ней, а только для постели с такой, как она не прокатит.

— Рад, что понимаешь, Алекса не для постели. Около неё, тебя я больше не наблюдаю. И закроем эту тему, — всё также строго Дима.

— Не слишком ли ты её опекаешь? Личный интерес? Отношения ваши не похожи на дружеские.

— Это уже не твоё дело, — отрезал Дима.

Он, только что, от неё отказался! А она дура, буквально пять минут, как признала, свою симпатию. Алекса ускоряла и ускоряла шаг, в итоге побежала. Что это? Издевательства судьбы или злой рог. Выбежав на улицу остановилась. Рюкзак у Димы в кабинете. Он отказался от неё! Она для него только, как объект для постели. Ему нужна ласковая, спокойная… А она снова, какая-то не такая… Снова не такая… Видит в ней только картинку. И ОН видел в ней только картинку… Вспомнились слова разговора в её квартире… а тебя это волнует… Ублюдок! Жалкий ублюдок! Конечно, волнует! Я не шлюха, чтобы снять меня на пару ночей, а потом вернуться к своей блеющей овце. Она отошла от здания и не могла заставить себя вернуться за рюкзаком. Шла пока не упёрлась в "Бреру". Изуродовать ему машину, чтоб знал сука, с кем связался! Она смотрела на "Бреру", и понимала, не сможет, это же она, её любимая красотка. Внутри всё сильно сжалось. Быстрым шагом уходила вдоль дороги, подальше от слов Богдана, от горькой обиды. Мимо неё пронеслась "Брера". Проехал мимо и очень хорошо, подумала Алекса, иначе она за себя не ручается! Но машина резко затормозив, съехала на обочину. Алекса не долго думая, свернула во дворы и побежала, куда глаза глядят. От него, от всех, от себя и своих слез. Бежала и бежала, сил не осталось, но если остановится, заплачет. А сильные не плачут! Никогда! С бега на шаг и медленнее и медленнее, первая слеза скатилась незаметно. Ещё одна и ещё… Обессилено села, прислонившись к ограждению у дороги, беззвучно глотала слезы, до боли сжимая челюсти. Солёная влага стекала по щекам, по шее и капала на футболку. Слабая и никому не нужная, даже мама бросила и сбежала от неё. Почувствовав движение рядом, повернула голову, сидит рыжая небольшая собака и смотрит с любопытством.

— Ты тоже никому не нужна, — заикающимся голосом Алекса собаке. — Вот и я никому.

Заскулив собака придвинулась ближе и доверчиво заглянула в глаза, виляя хвостом. Слёзы постепенно закончились, а она продолжала сидеть на земле, рядом с рыжей собакой, запрокинув голову смотрела в звёздное ночное небо.