Эксперимент со временем

14 апреля следующего года «Летучий шотландец», один из самых известных почтовых поездов тех лет, перелетел через парапет близ станции Burntisland, расположенной в 14 милях к северу от the Forth Bridge, и с 20-футовой высоты упал на площадку для игры в гольф.

* * *

Описанные выше сны я отобрал примерно из 20 им подобных просто потому, что по пробуждении детально изучил их и тщательно записал. Большая часть других снов была отмечена лишь en passant и теперь почти полностью забыта. Любопытно, что я не припомню снов о приближавшейся тогда мировой войне — за исключением одного, связанного с бомбардировкой Левештофта германским флотом. Я узнал место действия, но не имел ни малейшего представления о государственной принадлежности судов.

ЧАСТЬIII

ГЛАВАVIII

Вряд ли кому-нибудь доставит большое удовольствие мысль о собственной чудаковатости. И мне следовало бы сразу причислить себя к «медиумам» и тем самым обзавестись хоть какими-то единомышленниками. Но, к сожалению, было абсолютно ясно, что во всем происходящем со мной нет и намека ни на «медиумизм», ни на «сверхвосприимчивость», ни на «ясновидение». Должно быть, некий загадочный изъян искажает мое отношение к действительности столь необычным образом, что мне иногда удается видеть смещенные во времени целые эпизоды нормальной человеческой жизни. Знание о возможности подобного смещения само по себе уже представляет огромный интерес. Но, к несчастью, в данных обстоятельствах это знание было доступно только одному человеку — мне.

Однако у меня оставалась слабая надежда на то, что, ухватившись за добытый таким странным способом кусочек знания, я сумею обнаружить в структуре вселенной особенность, на которую до сих пор никто не обращал внимания. И я принялся за дело.

Успешно, хотя и чрезвычайно медленно, я продвигался к намеченной цели. От концепции времени как четвертого измерения было мало проку, поскольку ученые мужи всегда рассматривали время подобным образом. Между тем требовалось показать возможность смещения в этом измерении. Не устраивала меня и теория Бергсона, ибо бесполезно говорить о неделимости времени человеку, столкнувшемуся с явно смещенными временными отрезками. Меня нисколько не волновал вопрос о том, является ли время «формой мышления» или аспектом реальности или сопоставимо ли оно с пространством. Я хотел лишь знать, как происходит перемешивание во времени.

Слово «перемешивание» казалось мне вполне подходящим. Ведь между сновидением и соответствующим реальным событием вклинивалось воспоминание о сновидении, тогда как завершало последовательность воспоминание о реальном событии!

Приближавшаяся мировая война приостановила мои изыскания; я возобновил их только в 1917 г., когда получил новые данные.

В январе 1917 г. я поправлял здоровье после операции в Guy's Hospital. Однажды утром, читая книгу, я встретил упоминание о кодовом замке, который открывается вращением колесиков с нанесенными на них буквами алфавита. Вдруг что-то как бы шевельнулось в памяти — и мгновенно исчезло. Я на секунду оторвался от книги, но, ничего не припомнив, опять принялся за чтение. Потом, однако, я, к счастью, передумал и, отбросив книгу в сторону, твердо решил поймать промелькнувшую ассоциацию. Через некоторое время она вновь всплыла в сознании. Оказалось, что прошлой ночью именно такой замок привиделся мне во сне.

Не стоит и говорить, насколько мала была вероятность совпадения между двумя столь непримечательными, заурядными событиями. Если мне не изменяет память, уже год или больше года я не видел, не слышал и не думал о подобных замках. Но по опыту зная, что иногда мои сны содержат в себе образы будущих событий, я не исключал, что появление образа замка в ночном сновидении вполне могло бы служить еще одним доказательством моей ненормальности. В любом случае пренебрегать этим предположением не следовало.

Через несколько дней в Silvertown'e прогремел сильный взрыв: задрожало здание, посыпались оконные стекла и медсестры поспешили погасить свет, опасаясь налета «цеппелинов». Случай, просто созданный для того, чтобы присниться. И он действительно мне приснился, но, как обычно, не в ту ночь, в какую полагалось, а в ночь накануне взрыва. Когда после происшествия я рассказывал об этом своему приятелю по госпиталю, он, неожиданно прервав меня, воскликнул: «Постойте… Странно… Только теперь я припоминаю, что прошлой ночью мне также снился взрыв».

Деталей сновидения ему не удалось вспомнить, и, поскольку во время войны взрывы были обычным явлением, все могло бы объясняться простым совпадением. Но если это не так и его сон относится к той же категории, что и мои сны? Тогда какие выводы напрашиваются?

Мне предстояло рассмотреть два новых предположения. Каждое из них, взятое отдельно, казалось до крайности сумасбродным; но в паре они наводили на некоторые мысли и поэтому заслуживали чуть более пристального внимания.