Экспериментиум

Свист. Пол вздрагивает у тебя под ногами. Свист переходит в гул, и стена напротив проламывается со страшным грохотом. Языки пламени вылизывают по краям дыры черный полукруг расплавленной металлической пены, обрушивают потолок. С десяток существ, которые спешили мимо, тут же разрывает на части. Из носа Девочки брызгает кровь, волосы опаляет. Горе-работница замирает и тупым взглядом смотрит на чью-то конечность баклажанового оттенка на столе.

Визжит сирена. Выжившие забирают трупы и убегают. Конферансье кончиками пальцем поднимает оторванную конечность и швыряет в мусорку.

— Планету стали эвакуировать. Девочку с ее дитем, вроде бы, тоже собирались, ну а потом… потом гибридное дите забрали, а нашу героиню — как бы случайно — забыли.

Звук сирены прекращается, и ты слышишь, как ветер наметает песок сквозь дыру от взрыва.

— Она поначалу ждала, что за ней придут, и исправно продолжала ходить на работу.

Девочка осторожно приближается к пролому и смотрит на руины города. Крепче запахивает одежду, возвращается за стол и отпечатком помечает очередной документ — возвращает в цикл обучения.

— Пользовалась модулями питания и чистила выборку от шума. От того, что считала шумом. Со временем она поняла, что за ней не вернутся, и все равно не унималась — она не знала, что еще делать.

Конферансье щелкает пальцами, и стопки электронных бумаг вырастают вокруг Девочки мерцающими колоннами. Она устало берет верхний лист, читает. По ее волосам серебряными ручейками растекается седина.

— Двадцать три следующих года она чистила обучающую выборку. Уже и заглохла война, и вырос в тылу спиногрыз, и компания, которая наняла ее, вовсю расцветала на новых планетах — но сюда никто не прилетал. Только раз в месяц с орбитальных модулей скидывались на планету листовки, мол, «ведутся» мирные переговоры.

Сквозь дыру в стене влетает ЭМП-плакат. Девочка без выражения смотрит на него и продолжает работу. Бросает еще один взгляд. Вчитывается. Когда она вдруг, поспешно начинает собираться, руки у неё дрожат.

— Уходишь? — с елейной улыбкой, напевно говорит Конферансье. — Ах, как жаль!

Он кланяется и одним движением смахивает стопки со стола — те разлетаются и исчезают. Девочка идёт к пролому в стене и боязливо выглядывает наружу.

— И вот забавно: когда мирные переговоры зашли в тупик, и было принято решение использовать МРИИ в качестве независимого и незаинтересованного арбитра, то вся планета отошла — кто бы подумал? — человечеству.

Конферансье берет стол и, кряхтя, тащит прочь. Останавливается.

— По той причине, — не отпуская стол, продолжает он, — что МРИИ предложил делить территории по видовому соотношению рабочего населения. И никто не заподозрит МРИИ в предвзятости, но единственным работающим существом на этой планете, — Конферансье кивает на пролом, — оказалась наша… моя тупая приезжая мамочка.

Он задумывается на секунду, пожимает плечами и уходит в соседнее помещение. Девочка осторожно вылезает сквозь дыру в стене, осматривается. Идет прочь. Временами она спотыкается, оскальзывается на песке, но не меняет направления. Некоторое время ты видишь ее уменьшающийся силуэт, но вот она оглядывается и в этот миг, полуобернувшись, замирает. Обрывается звук ветра, размываются барханы на заднем плане — кажется, будто кто-то нажал на стоп-кадр. Звенит тишина.

–

В оформлении обложки использована фотография с ресурса unsplash.com