Эксперт № 01-02 (2014)

— Да, журнал максимально светский, и для ребенка он выглядит почти как развлекательный, но на самом деле смысловая и информационная подложка очень плотная. Ничего подобного у нас не было, и мы решили сделать такой журнал в России. На тот момент у меня был опыт работы в редакциях иностранных СМИ продюсером и семейный опыт жизни с журналистом, но, конечно, я довольно слабо представляла себе, как сделать журнал. И вот за год (мы тогда все где-то еще работали) мы с другими мамами проанализировали этот журнал по рубрикам и постарались сделать макет русской версии. Это оказалось невероятно сложно. Хуже всего было с комиксами, так как они составляли изрядную часть всего издания, а у нас на тот момент никто толком их не рисовал, со сценариями было совсем плохо.

Мы довольно долго мучились с этим журналом и уже с готовым макетом ходили искать деньги. Их никто не давал, зато на нас смотрели как на серьезных девушек, у которых, наверное, уже все (кроме части от необходимого миллиона) есть, поэтому они и взялись за такой сложный проект. А у нас на самом деле все по незнанию происходило. Но в какой-то момент мы все-таки остановились и решили, что журнал мы не потянем. А в Astrapi в конце еще печатались отрывки из детских книжек, выпускаемых этим же издательством. И тогда мы подумали: может, нам попробовать издавать книжки, а к журналу мы потом вернемся?

Год мы искали и в результате нашли две отличные книжки французского писателя Даниэля Пеннака: «Собака Пес» и «Глаз волка». Я влюбилась в «Волка», а издать первой мы решили «Собаку», для родителей, которые этого автора уже знали по взрослым книгам, и чтоб уж «наверняка» — собаки, как и кошки, тема беспроигрышная. Потом начались чудеса: первое заключалось в том, что издательство Nathan невероятно дешево отдало права на такого шикарного автора, как Пеннак, на тот момент самого продававшегося в мире французского писателя. Денег, как я уже сказала, у нас не было, но мы узнали, что во французском посольстве можно получить грант.

Тогда в программе «Пушкин», выдающей гранты, работала прекрасная девушка Шарлотта Дюбоск. До сих пор помню, как я ей говорю: «У нас очень хорошее издательство, просто отличное! Мы хотим сделать книжку Даниэля Пеннака “Собака Пес” и надеемся, что вы нам поможете». Она на меня совершенно серьезно смотрит и говорит: «Конечно, это наша работа — помогать хорошим издательствам. Расскажите мне, что вы уже издали?». И мне пришлось, сдерживаясь из последних сил (хотя ситуация была жутко комичная), как можно серьезнее сказать: «На самом деле мы еще ничего не издавали, но у нас все будет очень здорово, потому что мы будем работать так, как в России никто еще не работал». И, к моему большому удивлению, она мне поверила и даже помогла заполнить все бумаги.

— Сколькоденегдали?

— У нас было своих четыре тысячи долларов, которые мы заняли по знакомым, а посольство дало нам, кажется, еще тысячи полторы-две на каждую из книжек. Для нас это были какие-то безумные деньги на тот момент, и мы были просто счастливы.

Околокнижное пространство

— Нонапечататькнижку —этополдела.Ееженадокак-топродвигать,продавать.

— Когда у нас был готов первый тираж «Собаки Пса», переводчик Наталья Шаховская буквально за руку отвела нас к Сергею Бунтману на «Эхо Москвы». Он посмотрел на обложку (а там девочка с такой довольно облезлой дворняжкой нарисована) и говорит: «Ой, это же моя собака!» и три месяца читал ее в прямом эфире «Эха» и «Арсенала» — был тогда такой формат! И нас вопреки всем сложившимся схемам под это дело взяли в большие московские магазины — сначала в МДК, потом в другие. На самом деле с одним наименованием на тот момент куда-то пробиться было абсолютно невозможно. Мы еще года три проработали без офиса. Где-то по домам у себя потихоньку выпускали книжки. Первый год — семь, второй — поменьше, потом рывком сделали двенадцать, потом сделали двадцать и так далее. Мы никогда не брали кредиты и жили на «книжные» гранты культурных институтов (это небольшие суммы, покрывают зачастую только перевод) и на то, что сами зарабатывали. А зарабатывали мы мало. Но каждая наша книжка была таким событием, таким праздником!

— Черезскольколетвывышлинауровеньбезубыточности?

— Это смотря что считать точкой безубыточности. Мы же могли остановиться на двадцати книжках в год и нормально жить с точки зрения безубыточности, но мы так не хотели — это очень нестабильное для издательства положение. Мы хотели расти и быть стабильными, решив, что полсотни книг в год с оборачиваемостью тиражей от года до двух — это хорошо. Притом что прайс должен быть не менее 150 позиций. Мы третий год делаем от 50 до 60 новинок в год. И на этом мы решили пока остановиться — очень хороших книг много не бывает, а наша задача — издавать только лучшее.

— Акромечтенияна «Эхе»выещечто-тоделали?