Эксперт № 03 (2013)

С конфликтным потенциалом мегапроектов в полной мере столкнулся и Дагестан. Курортное строительство там пока не двинулось дальше макетов, зато уже началось создание крупных сельскохозяйственных латифундий в северной, равнинной части региона. Социальные риски этих проектов в том, что многие из них, по всей видимости, потребуют завоза значительного количества работников. Так, в 2011 году в степном Ногайском районе было анонсировано строительство большого сахарного завода, под плантации предполагалось выделить более 100 тыс. га земли. Проект был в штыки воспринят рядом ногайских общественных организаций, и в конце концов его решили перенести в другое место. Казалось бы, глупо возражать против появления крупного налогоплательщика на своей территории. Однако местные жители быстро определили, что 15 тыс. работников — а именно столько рабочих мест, как было заявлено, сможет обеспечить завод — в районе не найти: при населении в 23 тыс. человек не менее 40% трудоспособных мужчин, по оценкам местной администрации, трудятся в Западной Сибири.

Завоз рабочей силы из других местностей, особенно из других районов Дагестана, на дагестанской равнине всегда чреват очень серьезными социальными и даже политическими осложнениями. Еще в 1960-е годы колхозам и совхозам дагестанских горных районов стали в массовом порядке предоставлять землю на равнине. Статус этой земли (ее общая площадь превышает 1 млн га) сейчас достаточно сложен — она в собственности у республики, официально ее сдают в аренду только хозяйствам, зарегистрированным в горах, но система отгонного животноводства, ради которой земли и предоставлялись, уже практически не работает, и часто земли просто используются для нелегальной застройки.

История с переселением на равнину — спорная, у каждого этноса там своя правда: одни уступили в советское время часть своих земель, другие вложили много труда в их культивацию. Каждую из этих правд сейчас активно защищают этнические общественники, зачастую тесно связанные с различными соискателями власти в регионе. Не случайно многие из них присутствовали на оппозиционном собрании, названном Съездом народов Дагестана, которое проходило в октябре в Москве. Политические протесты этих общественников по земельному вопросу быстро находят поддержку снизу. Сдача в аренду земель, принадлежавших СПК или сельским администрациям, новым крупным хозяйствам идет сейчас в ряде районов дагестанской равнины (в частности, в Кизлярском, Тарумовском). Случается, даже безработные местные жители не идут работать в эти хозяйства, как они сами говорят, «из принципиальных соображений»: они заявляют, что земля, на которой расположились новые арендаторы, должна была быть передана им в качестве паев, но ушла вместо этого «на сторону».

Спортсмены на границе

В том, что поддержке имеющегося на Северном Кавказе бизнеса предпочитают возведение новых предприятий, есть своя логика. Вряд ли можно ждать стратегических инвесторов на Домбае, пока там не решены запутанные земельные вопросы, не проведена до конца инвентаризация имеющегося хозяйства. Точно так же, например, существующие в Дагестане птицефабрики не смогут конкурировать по привлекательности для инвесторов с птицефабриками, строящимися с нуля. И дело не только в масштабе, но и в том, что ряд птицефабрик в районах, окружающих Махачкалу, в постсоветское время были объектом бизнес-войн, в том числе прямого силового противостояния. О чаемой инвестором безупречности прав собственности говорить в таком случае не приходится.

Однако с проблемой «силового» происхождения собственности придется иметь дело и при реализации проектов, вошедших в госпрограмму. Ведь все они будут осуществляться не в воздухе, а на земле. Представление о том, что в земельных вопросах на Северном Кавказе вовсе не действуют российские нормы, ошибочны. Например, регистрация прав на землю в целом идет, хотя и небыстро. Однако предыстория установления прав на многие участки, муниципальных границ и т. п. зачастую основана на действиях, не вписывающихся ни в российские законы, ни в традиционные для Кавказа системы регулирования отношений. Вот лишь один не раз применявшийся способ защиты спорных муниципальных границ: глава города или села, желающий застолбить спорную территорию, раздает ее как участки для индивидуальной застройки известным на местном уровне спортсменам (как правило, борцам). Тем самым противоположной стороне посылается сигнал: если хотите отобрать землю, имейте дело с ними. Чем больше земель будет передаваться под стройки госпрограммы, тем больше таких историй будет всплывать на поверхность, и надежда конфликтующих сторон на получение компенсации за изымаемую под проект землю будет давать новый импульс противоборству.

Что делать?