Эксперт № 13 (2013)

— Я намеренно заострю свой ответ. Наша цель как университета, получающего государственное финансирование, — не превращение в поставщика работников для компаний, а воспитание самостоятельных, ответственных граждан. Разумеется, они должны быть конкурентоспособны на рынке труда, но гражданское общество требует от них большего — политической и социальной активности, воли к созиданию.

Экономическая наука во многом герменевтический предмет. Результаты, полученные в ходе эмпирических или теоретических исследований, нуждаются в интерпретации. Эта интерпретация в зависимости от контекста может быть очень разной. Одна в России, другая — в Германии. Или одна — в сегодняшней России и другая — в России спустя десять лет. Именно поэтому любое обучение экономике должно быть вписано в более широкий контекст

— Но где в такой схеме находится обучение практическим навыкам?

— Определение, что такое университет и каковы его задачи, имеет вековую традицию. Главная задача университета — создавать и распространять знания. Все остальное — лишь приложение. Но если бы университеты создавали и распространяли только примитивные практические навыки, они устаревали бы за пять-десять лет. Невозможно быть успешным с уровнем знаний 1970-х годов. Вы не сможете грамотно оценить рынок или построенные на применении компьютеров производственные схемы. Вы будете неверно производить товар, потому что вам неизвестны технологические прорывы. Вы будете поставлять товар на неверный рынок, потому что вы не знаете о произошедшем развитии Евросоюза. И вы будете ориентироваться на устаревшие представления о своем клиенте. Вы будете делать неверно практически все. Поэтому, во-первых, важно постоянно генерировать новые знания, а во-вторых, создать у выпускника мотивацию и способность к дальнейшей учебе. Только тогда он сможет и годы спустя после защиты диплома получать выгоду от образования.

— Ваша модель обучения дороже традиционной функциональной?

— Наша модель сложнее, поскольку и студенты, и профессора должны больше трудиться. Однако совсем не обязательно она должна быть дороже.

Саша Споун

Фото: Сергей Сумленный

— Вы говорите будущим студентам, что собираетесь учить их экономике с точки зрения морали?

— Мы рассказываем студентам о нашей философии еще до зачисления в университет. Для этого мы проводим информационные встречи. Наши ценности подробно описаны на университетском сайте, который абитуриенты используют для подачи онлайн-заявок. Мы хотим, чтобы приходящие к нам молодые люди делали осознанный выбор. С первой же недели учебы студенты работают с общественно важными темами, касаются ли они здоровья, стрит-арта или будущего театра. От студентов требуются креативность и способность работать в команде. Уже после первого семестра студенты четко знают, что и как требуется от учащихся в нашем университете.

— Это сродни клятве лояльности определенному образу мыслей.

— Для нас студенты являются членами университетского сообщества, соработниками в процессе учебы, а не получателями услуг. Как член сообщества студент должен принимать участие в развитии учебного процесса и разделять определенные основополагающие ценности.

— Вашу модель образования критикуют другие вузы?

— Да, наша учебная модель активно обсуждалась, в частности с точки зрения выполнения требований специализации. Но что такое специализация? Ограничивается ли, например, информатика программированием или включает в себя понимание его применения? Мы определяем специализацию шире.

Другая дискуссия касалась вопроса, имеют ли выпускники гимназий достаточно знаний для учебы в Люнебурге. Мы рассматриваем различную степень подготовки, указываем, над чем надо поработать, предлагаем определенную поддержку.

— Вас не обвиняли в создании элитистского вуза?

— Это типичное обвинение, поскольку образование, которое мы даем, раньше было доступно очень небольшим группам студентов в Оксфорде, Кембридже и других подобных вузах. Поэтому ассоциация с каким-то элитарным университетом вполне естественна. Однако на деле все иначе: мы открываем шансы на ранее недоступное образование широкой группе населения. Это широкая демократизация образования.

— Если ваша модель такая хорошая, почему она до сих пор редкая?

— Идеального обучения менеджеров нет. Если бы оно было, не было бы столько школ менеджмента. Все копировали бы одну-единственную правильную форму образования.

Берлин—Люнебург