Эксперт № 14 (2013)

Уроки для России

Год назад реструктуризация госдолга Греции на несколько месяцев погрузила в лихорадку банки и облигационные рынки периферии еврозоны, в частности испанские и итальянские. А через падение цен на нефть и, как следствие, курса рубля последствия этого решения к концу прошлогодней весны докатились и до России. Это ускорило принятие «бюджетного правила» и способствовало некоторому ужесточению денежно-кредитной политики. Какие уроки может преподать России опыт кипрского урегулирования?

Во-первых, от крупных международных финансовых центров, созданных на базе экономик скромных размеров, трудно ожидать устойчивости. Если у страны с экономикой размером с Мытищинский район Московской области банковские активы составляют 5 трлн рублей (а это больше трети всех внутренних банковских депозитов населения России, численностью в 160 с лишним раз больше кипрского), то есть повод задуматься, из каких ресурсов будут покрываться возможные потери по ссудам. А они неизбежны. Не греческие облигации, так что-нибудь еще. Банк, подобно страховой компании, получает маржу за то, что принимает на себя риски кредитора. Гигантский МФЦ, выстроенный на столь крошечном основании, по определению — перевернутая пирамида. В дальнейшем для офшорной парковки денег больше подойдут страны с более аккуратным соотношением банковский долг/ВВП.

Во-вторых, ситуация с рухнувшими банковскими системами островных государств ставит под сомнение незыблемость принципа полной свободы трансграничного движения капиталов. Прецедент введения ограничений, поддержанный МВФ, уже был создан Исландией, теперь он впервые распространится на страну из еврозоны. Понятно, что впредь подобные ограничения при необходимости могут вводиться и другими странами.

В последние тридцать лет практически всем наиболее резонансным банковским кризисам предшествовали крупные притоки капитала в соответствующие страны из заграницы. Можно даже сказать, что масштабный приток в страну иностранных денег – наиболее надежный индикатор надвигающегося финансового кризиса. Речь не о том, чтобы регулировать перемещение капиталов как таковое – это дело рынка. Но ограничение скорости их движения в некоторых случаях может быть оправдано как превентивная антикризисная мера.

В-третьих, критерием «взросления» российской экономики станет создание в стране МФЦ и превращение рубля в резервную валюту. На самом деле и то и другое, помимо прочего (в первую очередь уровня доверия, который Кипр получил как член еврозоны, но не оправдал), означает накопление достаточно значимых размеров внешнего долга. В первом случае — банковского, во втором, вероятно, еще и суверенного. Надо ли нам к этому стремиться? Может быть, до некоторого преодоления «разрухи в головах» торопиться и не надо.

Слишком малы, чтобы не упасть?

Рискуют ли другие страны ЕС с большими банковским активами по отношению к ВВП оказаться в положении Кипра? Формально высокими значениями этого показателя могут похвастаться не только Люксембург и Мальта, у которых, согласно данным FT, он достигает 22,5 и 8, но и вполне респектабельные Великобритания, Нидерланды и Дания, а также Ирландия. Последняя уже имеет программу финансовой помощи, включая поддержку реструктуризации банковской системы, и экономика страны постепенно восстанавливается: в прошлом году Ирландия (вместе с Эстонией) стала одной из немногих стран еврозоны с растущим ВВП, хотя по отставанию реального ВВП от предкризисного пика 2007 года разделяет это печальное первенство с Эстонией.

Что касается остальных четырех стран с относительными размерами банков больше или, как в случае Великобритании и Дании, не намного меньше кипрского, то рентабельность их банковских активов несравненно лучше. Банки Мальты и Люксембурга были довольно прибыльными в течение последних четырех лет, датские и британские — демонстрировали отдачу на капитал, близкую к нулю, что ужасно по российским меркам, но для посткризисной Европы с заметно снизившейся кредитной активностью вполне приемлемо.

Считается, что основная причина бед, обрушившихся на кипрские банки с 2011 года, связана со слишком сильным воздействием на них кризиса суверенного долга в Греции. Однако доля необслуживаемых кредитов (NPL) начала стремительно расти также и на Кипре — это говорит о том, что были серьезные проблемы с оценкой рисков по внутренним займам, видимо, в основном по ипотеке. Доля необслуживаемых ссуд также несколько увеличилась на Мальте, но это несравнимо с кипрской проблемой, при этом мальтийские банки остались весьма прибыльными. По-прежнему довольно низкая доля необслуживаемых ссуд в Дании и Великобритании и почти нулевая — в Люксембурге.