Эксперт № 16 (2014)

Да, отчасти нынешний кризис есть лишь очередное проявление извечного, такой конфликт действительно имеет место, но его наличие не помешало нормальным отношениям Запада и российского государства в разных его форматах на протяжении весьма и весьма продолжительных исторических отрезков. И вне зависимости от этого конфликта связи нынешней России с Западом как-то будут существовать и развиваться, следовательно, необходимо понять главные причины нынешнего западного возмущения. При этом главного внимания заслуживает позиция США как лидера западного мира.

Проверенные рецепты

За последние годы из уст западных дипломатов, политиков и экспертов неоднократно можно было услышать, что российская внешняя политика строится по законам XIX века, что на дворе, мол, давно век XXI и о старых рецептах нужно забыть. Украинские сюжеты сделали употребление этих обвинений особенно частым. Бесконечная череда «говорящих голов» — от Ангелы Меркель до респектабельных профессоров, от Джона Керри до завсегдатаев американских ток-шоу — продолжает твердить, что президент Путин и российские дипломаты живут в другой реальности, не имеют ни малейшего представления о реальности «реальной», что недопустимо иметь внешнюю политику XIX века сегодня, когда мир полностью изменился.

В этих обвинениях можно найти первую причину западного раздражения. Начнем с того, что несколько весьма здравомыслящих западных лидеров с самого начала кампании по воссоединению Крыма с Россией замечали, что Путин представляет себе происходящее в мире и российские шаги в складывающейся обстановке исключительно ясно. (Чтобы не утомлять читателей списком авторов таких наблюдений, назовем Билла Клинтона и Роберта Гейтса, бывшего главу ЦРУ и Пентагона, профессионального советолога, ветерана американской бюрократии и одного из немногих деятелей, пользующихся сегодня в США уважением как республиканцев, так и демократов.)

Далее заметим, что весьма трудно кратко сказать, чем же нынешняя дипломатия так уж принципиально отличается от дипломатии XIX века. То есть после завершения холодной войны на эту тему были написаны целые тома, но так и не был получен ответ на принципиальный вопрос: можно ли говорить о полной зависимости эффективной дипломатии исключительно от требований исторической эпохи? При всех очевидных нюансах и отличиях разве нельзя использовать прошлые наработки для эффективной внешней политики нового века?

Российские действия в ответ на украинские события в целом и по возвращению Крыма в частности пока демонстрируют, что старые рецепты не совсем устарели. В частности, и в XXI веке у страны могут быть национальные интересы, сферы и зоны влияния. (Даже если эта страна не США.) И страна эта, в данном случае Россия, может эффективно действовать, защищая эти интересы. Выяснилось, что в Москве умеют применять методы дипломатии былого, соблюдая правильную дозировку: XIX век был отмечен чередой непрерывных войн и великих сражений, а возвращение Крыма в состав России прошло мирно, без лишних жертв и разрушений.

Учитывая все это, неудивительно западное раздражение. Пока европейцы и американцы пытались поучать Россию внешнеполитическим действиям, Москва продемонстрировала, что обладает собственными внешнеполитическими навыками и может действовать быстро и эффективно, несмотря на сопротивление западных столиц.

Сплошной твиттер

А что же западные дипломаты и политики, не прекращающие гордиться своей современностью? «Неожиданно» в западных столицах обнаружилась нехватка квалифицированных дипломатов и внешнеполитических специалистов. Последние годы эти дипломаты мерялись своими успехами в социальных сетях, без конца обсуждали безграничный потенциал «мягкой силы» и уверяли друг друга во всепобеждающей силе «демократических ценностей». Все это само по себе неплохо, однако, как оказалось в ходе украинского кризиса, даже твиттер и армии демократических миссионеров из различных фондов не заменяют хорошего страноведческого образования, дипломатических навыков и внешнеполитического планирования.

В этом смысле особенно показательна ситуация в США. Если Европейский союз пытается разродиться «единой внешней политикой» уже несколько десятилетий, то в Соединенных Штатах, казалось бы, существуют солидные традиции эффективной внешней политики. Однако в действительности проблемы в этой области копились в США все годы после завершения холодной войны, и украинский кризис продемонстрировал их со всей наглядностью.

Повторим: холодная война была для Америки экзистенциальным конфликтом, требующим от американской элиты максимальной концентрации и напряжения ресурсов. После ее окончания был объявлен «конец истории», и на первый план выступили домашние политические склоки. В США словно решили, что уж если такой серьезный враг, как СССР, побежден, то чего беспокоиться о мировых событиях? Море любого внешнеполитического кризиса казалось американской дипломатии по колено…