Эксперт № 27 (2014)

Пока же у нас около 50 процентов чистой прибыли в целом по обрабатывающим секторам уходит на выплату процентов. Поэтому вспомним, о чем говорил президент на форуме. О том, что кредиты должны быть по ставке инфляция плюс один процент. И к этому надо стремиться, это цель. Для этого могут быть использованы различные инструменты — это и фонд развития промышленности, о котором он говорил, это и субсидирование процентных ставок, которое мы реализуем.

Для промышленности нужно основой для приведения к реальной ставке кредита брать не индекс потребительских цен, а индекс цен производителей

Фото: Олег Слепян

— Давайте немного более подробно остановимся на фонде развития промышленности, который предусмотрен проектом закона «О промышленной политике».

— Цель этого института, если упрощенно, — минимизация всех дополнительных видов расходов, для того чтобы сделать разрыв между стоимостью пассивов и стоимостью активов минимальным. Это должно быть обеспечено тем, что в фонде будут смешаны пассивы, полученные из бесплатных государственных и платных привлеченных заимствований (банковских кредитов), что в результате обеспечит на выходе для проведения активных операций ставку на уровне, который назвал президент.

На базе чего это можно это сделать? Может быть, на базе ВЭБа, потому что ВЭБ — это, во-первых, институт развития с соответствующим мандатом, то есть это не структура, которая должна и обязана работать на максимизацию прибыли. Во-вторых, ВЭБ является специальным субъектом как в сфере банковского регулирования, так и в сфере иных видов регулирования, в том числе в налоговом отношении. И уровень затрат, который будет дополнительно нести ВЭБ по отношению к стоимости пассивов, то есть накладные расходы, связанные с функционированием этого фонда, минимальны. И маржа тоже будет минимальной. В принципе мы с ВЭБом обсуждали этот механизм и достаточно далеко продвинулись. ВЭБ готов на бесприбыльный характер этой деятельности, чтобы его маржа вообще отсутствовала в этих операциях.

Но может быть и другой инструмент. Например, отдельный фонд, но тогда надо формировать команду, штат, плодить какую-то новую сущность. Такой вариант тоже возможен. Мы будем сейчас вырабатывать оптимальный механизм.

— Мы уже упомянули закон «О промышленной политике». Нас радует, что он наконец появился. Но это рамочный закон. Как он будет реализовываться?

— Я бы не сказал, что закон рамочный. На самом деле по сравнению с теми вариантами, которые ранее обращались в Государственной думе, рассматривались общественностью, этот закон носит вполне инструментальный характер. И если бы это было не так, то он бы проходил легче. В некоторых ведомствах согласование закона проходило с очень большим трудом.

— Если не секрет, против каких норм они возражали?

— У нас были разногласия по налоговым каникулам для гринфилдов***, по налоговым каникулам для индустриальных парков, по фондам развития промышленности, то есть по инструментарию возвратного финансирования, по государственной информационной системе и даже по перечислению тех видов поддержки, которые могут оказываться.

Кстати, все, что я перечислил, в законе звучит со словом «может», то есть там нигде не сказано, что будет или должно быть. Поэтому это все либо потребует законов-спутников, либо будет реализовываться через закон «О бюджете». И Минфин, конечно, имеет возможность потом не предусмотреть ресурсное обеспечение, и это не будет нарушением закона.

Необходимо отметить, что в конечном итоге мы нашли компромисс, и 26 июня закон был одобрен правительством.