Эксперт № 33 (2013)

ЛатинскаяАмерика. Некогда задний двор стал совершенно самостоятельным. На повестке дня не влияние США на Латинскую Америку, а латиноамериканизация США.

Китай. Отношения с этим растущим гигантом постепенно скатываются к противостоянию, не к состоянию холодной войны, конечно, но к мягкому взаимному сдерживанию точно.

Япония. Стратегические отношения с этой важной страной висят на тонкой ниточке, имя которой — КНДР. Не будь в регионе этого возмутителя спокойствия, Япония, а заодно и Южная Корея дрейфовали бы в сторону Китая куда как быстрее и неотвратимее.

А теперь вопрос: можно ли при таком состоянии американской внешней политики рассчитывать, что российско-американские отношения будут развиваться продуктивно? То-то и оно.

Существует ли у российско-американских взаимоотношений потенциал? Да, существует. И большой. Однако реализован он может быть только тогда, когда политический класс США найдет в себе мужество привести свою внешнюю политику в соответствие с реальностью. До тех пор достойные темы для переговоров у российского и американского президентов вряд ли появятся, и России остается только ждать. Так что объявленная президентом Обамой пауза в диалоге вполне уместна.  

График 1

Эффективность использования рабочей силы в США с начала 2000-х годов устойчиво снижается

График 2

Несмотря на масштабные меры стимулирования экономики, эффективность американского бизнеса практически не растет

График 3

Динамика торгового баланса США указывает на то, что стагнация еще не преодолена

О независимости суда

Александр Привалов

Александр Привалов

Уголовное судопроизводство решено упростить и удешевить — к этому направлен законопроект, внесённый правительством в Думу. Он расширяет список статей УК, по которым возможен т. н. особый порядок рассмотрения дела: в обмен на полное согласие подсудимого с обвинением суд это обвинение принимает, не рассматривая по существу, зато даёт не более двух третей предусмотренного законом наказания. Сейчас суд может слушать в особом порядке дела по составам, где наказание не превышает десяти лет лишения свободы, — предлагается поднять эту планку до пятнадцати лет, так что в особом порядке станет можно рассматривать дела, например, об умышленном убийстве. Правительство уверено, что «реализация законопроекта без ущерба целям правосудия снизит расходы средств федерального бюджета, связанные с рассмотрением дела по существу и вызовами в суд участников уголовного судопроизводства, значительно сократит сроки рассмотрения уголовных дел судом». Эксперты же неправительственные почти в унисон говорят о неизбежном ускорении деградации и следствия, и самого суда.

Довод о возможной экономии, на мой вкус, стыдно читать: на суды общей юрисдикции бюджет тратит в год примерно по 120 млрд рублей — это в пять с половиной раз меньше минимальной оценки наших трат на подготовку к ЧМ-2018! Что же до «без ущерба целям правосудия», так это смотря что считать его целями. Если знаменитую раскрываемость, то точно без ущерба и даже с приобретениями: нераскрытых преступлений будет всё меньше и меньше. Теоретически говоря, признаний вины у нас не выбивают, а что на практике — люди говорят разное. Лови троих или четверых, запирай, да и жди себе, кто из них первый признается; на связность же обвинения при особом порядке суд и смотреть не будет. В других странах — в Штатах, например, — подобные сделки применяются либо в делах мелких, либо уж в обмен на важные сведения, сообщённые обвиняемым прокуратуре. У нас пошло не так: хотя особое рассмотрение введено лишь четыре года назад, уже сейчас чуть не половина дел, особенно в глубинке, поступает в суды таким манером — и суды практически не глядя утверждают выводы обвинения. После же принятия нынешнего законопроекта особый порядок и вообще не будет знать удержу. К тому же приговоры, вынесенные в особом порядке, то есть без разбирательства по существу, охотно используют как аргументы в смежных процессах — против фигурантов того же уголовного дела, своей вины не признавших. Опять же, теоретически статья 90 УПК («Преюдиция») прямо запрещает так предрешать виновность лиц, не участвовавших в рассмотрении дела, но на практике, даже в самых резонансных делах, получается и по-другому.

Обсуждаемый проект прекрасно смотрится в паре с инициативой ВС: снова ограничить юрисдикцию суда присяжных — теперь лишь теми преступлениями, за которые грозит пожизненное заключение. Масштабы очередного ограничения невелики: говорят, сейчас в год присяжные разбирают около шестисот дел, а будут около пятисот, — но важен вектор перемен. А он бесспорен: поскольку присяжные оправдывают чуть не четверть обвиняемых, а профессиональные судьи — меньше процента, то новшество ещё ужимает шанс соскочить с конвейера, на котором штемпелюют обвинительные заключения.