Эксперт № 38 (2013)

Катар — самая богатая из монархий Персидского залива

Одна из причин противостояния состоит в том, что Хамад бен Джасема Аль Тани принадлежит к побочной ветви правящей семьи (его сестра — одна из жен шейха Халифы, отца теперь уже бывшего эмира Хамада). В свое время Хамад бен Джасема Аль Тани активно способствовал приходу к власти последнего в результате «бескровного переворота», чем и заслужил то доверие и влияние, которым правящее семейство в какой-то момент начало тяготиться. Размеры личного состояния Хамада бен Джасема неизвестны, однако все знают, что ему принадлежит, например, около 40% акций крупного авиаперевозчика Qatar Airways, он владеет весомыми долями в пятизвездочных отелях Ritz-Carlton и Four Seasons, а также значительной собственностью за рубежом — в США, Великобритании и Франции. Новый эмир, убрав главного оппонента, расчистил путь для продолжения своей региональной политики.

Карта

Катар - небольшая, но очень влиятельная страна

: Ирина ОсиповаВ Большом Манеже и

Ирина Осипова

В Большом Манеже и еще на 70 столичных выставочных площадках стартовала Пятая Московская биеннале современного искусства

Инсталляция китайского художника Сун Дуна «Не выбрасывай!» (2005) составлена из предметов, хранившихся в доме его матери

Фото: Дмитрий Лыков

В последнее десятилетие от Венеции до Москвы и от Стамбула до Сиднея биеннале представляют самый актуальный и достоверный срез происходящего в арт-мире. Для художников это важная строчка в творческой биографии, для кураторов — возможность выразить глобальные идеи, для зрителей — узнать о самых «горячих» художественных тенденциях.

Основной проект нынешней Московской биеннале разместился в Большом Манеже. Парящий под потолком дирижабль, ползущие по полу лыжи и деревянные сани, бамбуковые башни, картонные города, паутина из стеклянных шаров — художники, приглашенные куратором выставки Катрин де Зегер, не только в буквальном, но и в философско-художественном смысле говорят на разных языках.

Де Зегер задала участникам общую тему, вынесенную в название проекта — «Больше света». Пожалуй, в отличие от других биеннале тема настолько общая, что о ней можно забыть сразу после прочтения. «Здесь и сейчас: рядом с Красной площадью / квадратом» — подзаголовок к статье в каталоге звучит как девиз. О «здесь и сейчас» художники во все века рассказывали разными средствами. Человеческие эмоции не меняются со временем, но меняются «кнопки», на которые нажимает художник, чтобы вызвать эмоциональный отклик у зрителя. «Искусство не существует в отрыве от реального мира, — рассказывает Дмитрий Озерков, заведующий сектором современного искусства Государственного Эрмитажа. — Сегодняшний мир гипертехнологичен, очень стремителен, трех-четырехмерен, и искусство следует этим тенденциям современности. Все логично. Все новые формы искусства следуют двум устремлениям: все на самом деле сложнее, чем картина, висящая на стене, или, наоборот, все проще — и тогда возникает просто пустота, свет и так далее. Кроме того, исторически классическая картина всегда висела в интерьере, она не существовала на белой стене, как мы привыкли видеть в музеях. А если посмотреть на старый классический интерьер, то он заставлен разнообразными предметами, безделушками — кресла, диваны, камины, канделябры, часы, статуэтки плюс узорчатые обои. Тот интерьер был очень измельчен и картина — гладкая, спокойная — была прорывом в окружающем мельтешении, окном, в котором было представлено определенное высказывание, будь то портрет короля или натюрморт Гогена. Сейчас на белой стене в пустом зале это высказывание так не работает. И инсталляция заполняет ту пустоту, которую уже не может заполнить картина».

Том Моллой. Протест, 2012

Фото: Дмитрий Лыков

Проект Катрин де Зегер (как и кураторы предыдущих московских биеннале, она из числа мировых знаменитостей — родом из Бельгии, основатель художественного фонда Kanaal в Кортрейке, директор Музея изобразительного искусства в Генте, приглашенный куратор Музея современного искусства в Нью-Йорке и Фонда Тапиеса в Барселоне) не назовешь прорывом, но в целом он, безусловно, удался. Пожалуй, в нем есть соответствие классицистическому в основе своей Манежу с его гармоничным сочленением частей, удачно найденными пропорциями — выставка не перегружена объектами, но их интересно рассматривать, в ней достаточно разных тем, смыслов и способов их выражения, виден масштаб, но сохраняется то ощущение легкости и воздушности, присущее и двухсотлетней постройке Бетанкура.