— Я не понимаю, если честно, чем плохо рыночное фондирование, ведь это понятные срочные деньги. Я имею полное право не учитывать досрочно векселя, а учитывать их по сроку. Я имею полное право не делать buy-back по облигациям, а гасить их по оферте или по погашению. Более того, это управляемый долг — банк при желании может откупать его сам, затем откупленные бумаги по ситуации размещать снова. А вот депозиты населения, на мой взгляд, гораздо более подвижная и менее управляемая штука. К тому же с 1 октября вступил в силу закон, дающий ЦБ право ограничивать банкам ставки по депозитам. Надо еще учесть разные издержки привлечения средств с рынка и от населения. В последнем случае косты неизмеримо выше — отделения, операционисты, сами понимаете.
— Триста самих банков, а лоро-счетов аж больше пятисот, так как некоторые банки-респонденты имеют счета в разных валютах. Мало кто из российских банков может похвастаться такой «коллекцией». Зачем она нужна? Ну во-первых, это банальные остатки на счетах. Да, подвижные, да, как правило, не срочные. Хотя есть случаи размещения у нас межбанковских депозитов на год. Во-вторых, имея такое количество банков-респондентов, мы получаем дополнительные возможности размещения и управления собственным долгом, например. Это же наши клиенты, мы им говорим: «Давайте, ребята, вы купите, а мы, например, возьмем у вас это в залог, и вы сможете время от времени кредитоваться у нас под залог наших бумаг».
— Это не тяга, это неизбежно, потому что межбанковский бизнес носит ярко выраженный депрессивный характер. Количество банков-участников невелико и уменьшается. По большому счету, этот бизнес обречен.
— Да, поздно, согласен.
— Все очень просто. У нас есть сеть отделений, порядка двух десятков, в основном в Москве, которая, по моему мнению, была не загружена. Надо было наполнить их бизнесом. Ну и попытка чуть-чуть повысить маржу банка, на корпоративном кредитовании много не заработаешь. Мы, с одной стороны, испытываем прессинг по кредитным ставкам со стороны госбанков — они кредитуют очень дешево, а мы как-то должны составлять им конкуренцию. С другой стороны, деньги по-прежнему достаточно дорогие. В последние месяцы они начали потихонечку дешеветь, но не слишком быстро.
— Безусловно, мы все эти процедуры у себя внедрили. Просрочка по портфелю физических лиц у нас 0,63 процента, а доля одобрения кредитных заявок для «физиков» — 20–25 процентов. По-моему, цифры говорят сами за себя. Мы работаем очень аккуратно. Недовыполняем план «по валу», поскольку видим, что происходит на рынке, прежде всего значительную закредитованность населения. Мы вообще не занимаемся POS-кредитованием (кредитованием покупок в торговых центрах. — « Эксперт» ) и экспресс-кредитами «за двадцать минут».
— Базовый продукт у нас в этом сегменте — потребительский кредит «Доверительный», для людей с хорошей кредитной историей. Номинальная ставка по нему — 19,9 процента. Там есть кое-какие «прилипалки», которые могут принести банку дополнительный доход при определенных условиях. Реально у нас сейчас интегрированная ставка по продукту «потребительский кредит» в целом — примерно 24 процента годовых в рублях. В контексте сегодняшнего рынка, согласитесь, это очень скромно.
Андрей Егоров: «Третий свод базельских правил будет способствовать дальнейшему торможению кредитования»
Фото предоставлено Судостроительным банком
— До недавнего времени менеджеры корпоративного сегмента были прежде всего заточены на обслуживание и на привлечение клиентов от клиентов. То есть работали по «теплой» базе. Год назад мы наняли параллельную команду. Это чистые колд-коллеры — они делают «холодные» звонки незнакомым компаниям и приводят клиентуру с улицы. Хотя принципы оценки бизнес-проектов и выдачи кредитов одинаковы для всех типов заемщиков.