Эксперт № 43 (2013)

—Выодинизнемногихскрипачейвмире,ктоиграетцеликомциклиз 24

каприсовПаганини.Онидействительнопочтинеисполнимы?

— Я сыграл их на сцене огромное количество раз, это правда, и даже перетрудил на них левую руку. Диск с ними я записал лет десять назад, последние годы их не играл, но думаю, что еще к ним вернусь. Я сам долго никак не мог к ним подобраться, но потом нашел секрет. Их бесполезно выучивать циклом — нужно учить по одному, шаг за шагом. Они так написаны, что один каприс вытекает из другого, и только сыграв один, ты можешь перейти к следующему — как в компьютерной игре, где нельзя перейти на новый уровень, пока не пройден предыдущий.

—Аестьвскрипичномрепертуаресвоя terra incognita —никем

ещенесыгранныепроизведения?

— Есть много произведений не то чтобы неизвестных, но редко исполняемых, которые я мечтаю сыграть. Это скрипичный концерт Карла Нильсена, замечательный концерт Роберта Шумана. И я обязательно до них доберусь. Но сейчас у нас сложилась ситуация, которая меня очень беспокоит, — людей, готовых воспринимать самую серьезную музыку, у нас очень мало. А привлекать неискушенную публику в концертные залы и играть для них концерт Нильсена — это безумие, так мы их к музыке не приобщим. Как это совместить, я сам пока не понял. Мало кто готов слушать Хорошо темперированный клавир Баха целиком в один вечер, хотя это гениальное произведение. Это все равно что пытаться заставить людей, которые едут утром в метро, читать Гегеля или Шопенгауэра. Это невозможно. Большинство будут читать легкие романы и журналы. Можно, конечно, сказать, что мы работаем только для одного процента понимающей публики, собираем профессоров консерватории и перед ними играем. Но тогда как сделать классическую музыку доступной для всех?

—Аначтовообщелюдиидутвконцертные

залы —наимя,напрограмму?

— Люди идут на имя исполнителя, но они ждут от него определенную программу. Если я буду два отделения по часу играть сольный репертуар, что-нибудь вроде сонаты Бартока для скрипки-соло или фантазии Шенберга, то следующего моего приезда в этот город либо не будет вовсе, либо я увижу полупустой зал.

—Икаквыдлясебяэтупроблемурешаете?

— Я стараюсь комбинировать программу. Я вообще понял, что не главное понимать музыку, главное — ее чувствовать. Я играю иногда для людей, которые первый раз пришли на концерт классической музыки, но тот эмоциональный порыв, который они мне возвращают и который я чувствую на сцене, — он потрясающий. Новой публики сейчас появляется очень много, я это вижу, и для меня это очень важно.

—Чемпомимомузыкивыувлекаетесьичтовасвдохновляет?

— Я хожу в музеи, читаю книги, люблю кино и спорт — мне ничто не чуждо. Но что на самом деле важно для творчества — это личностная гармония. Раньше я думал, что важно страдание. Но в какой-то момент понял: только тебе самому кажется, что твои страдания оборачиваются сильными эмоциями в музыке, а на самом деле публика этого не чувствует. Только гармония дает основу для творчества.         

Hi-End

A. Lange & Söhne привезли в Москву свои выдающиеся новые часы Grand Lange 1 Lumen и не просто показали их, но устроили в бутике Cassaforte в Столешниковом переулке выставку своих главных шедевров. А мануфактура A. Lange & Söhne не просто умеет делать настоящие шедевры, сегодня это один из главных создателей этих самых шедевров на мировом рынке haute horlogerie.

Grand Lange 1 Lumen с полупрозрачным циферблатом, который позволяет рассмотреть механизм первого люминесцирующего большого указателя даты, — особая модель для A. Lange & Söhne. Тут надо понимать, что A. Lange & Söhne вообще-то не та мануфактура, которая занимается дизайнерскими экзерсисами. Их часы — это образцовая классика, где идеально все — от спирали и баланса до последнего винтика корпуса. На этом фоне Grand Lange 1 Lumen со своим полупрозрачным циферблатом, создающим глубину чуть ли не 3D-эффекта, выглядят невероятным модернизмом. Сделаны они с тем же маниакальным совершенством, которое отличает всю работу саксонской мануфактуры. Часть циферблата выполнена из полупрозрачной сапфировой пластины. Внешнее кольцо, дополнительный циферблат с часовой и минутной стрелками и циферблат маленькой секундной стрелки — из черненого серебра. Под полупрозрачной сапфировой пластиной проступают контуры механизма, вращающего диски первого большого указателя даты, который светится в темноте. Кроме даты в сумерках и ночью можно определить текущее время и увидеть указатель запаса хода. Часы выпущены ограниченной серией в 200 экземпляров в платиновом корпусе. А сходить на выставку в Столешниковом можно до 29 октября.