Эксперт № 44 (2013)

Отдельная история — экспорт полуфабриката первого передела, так называемого вет-блю. За первое полугодие текущего года он вырос на четверть: на мировом рынке также дефицит сырья, спрос на него растет, и цена выше российской примерно на 20%. В виде полуфабриката сегодня вывозится почти треть всего российского сырья. Целый ряд кожевенных заводов, которые раньше перерабатывали кожу полным циклом (из сырых шкур — вет-блю, потом краст, затем готовая кожа), теперь занимается лишь первым переделом. Некоторые из этих предприятий уже давно принадлежат европейским владельцам, заинтересованным лишь в вывозе сырья для своих фабрик в Европе. Дело в том, что при первом переделе используются сильнодействующие и опасные химикаты, негативно воздействующие на экологию. В Западной Европе уже давно прекратили «работу от сырья» из-за рисков негативного влияния на окружающую среду, переключившись на закупки полуфабрикатов из третьих стран. 80% российского вет-блю идет на нужды Европы, из них большая часть — в Италию.

Весь этот «сырьевой пылесос» наращивает обороты, что производители готовой кожи объясняют не только чисто экономическими причинами. «Я уверен, что вывоз сырья — это в какой-то мере вывоз капитала из страны, — считает руководитель рязанского кожзавода “Русская кожа” Игорь Сурин . — Сегодня цена на вет-блю на мировом рынке — около 15 долларов за квадратный метр. Местные поставщики, по данным Федеральной таможенной службы, отправляют этот материал на экспорт по цене около 10 долларов за квадратный метр, хотя у нас даже себестоимость его около 12 долларов. У них, очевидно, меньше. Я уверен, что меньшую себестоимость можно получить, только работая по серым схемам, занижая цену закупки сырых шкур, официальные зарплаты, налоги и так далее. Мы и сами готовы покупать это сырье по 15 долларов — но нам не продают! У меня одно объяснение: разницу в пять долларов экспортерам, очевидно, переводят на некие специальные счета в офшорных зонах, чего мы предложить не можем».

В результате российские кожевенные предприятия полного цикла испытывают сильнейший дефицит сырья. Общая загрузка мощностей функционирующих кожзаводов, по подсчетам РСКО, составляет 41%. Крупнейшее предприятие отрасли — рязанская «Русская кожа» — за последние годы снизило объем производства на 40%. «Производство сокращается именно из-за нехватки сырья, — утверждает директор предприятия Игорь Сурин. — Спрос на нашу продукцию есть. Производители автомобилей, например, по очереди обращаются к нам за кожей, поскольку обязаны переходить на российские комплектующие. А мы не можем заключать эти контракты просто потому, что не можем гарантировать регулярные поставки готовой продукции из-за дефицита сырья. Прекращаем поставки некоторым обувщикам — самым небольшим и слабым компаниям, нам-то, конечно, выгоднее оставить в партнерах самые крупные и устойчивые. А у небольших обувных цехов появляется еще один фактор риска, ведь импортная готовая кожа стоит на 30 процентов дороже российской. Кого-то это в итоге может привести к банкротству».

Рынок ждет защиты

Сегодня кожевники видят лишь один способ снизить остроту ситуации: ввести хотя бы временные, на активный сезон, ограничения на вывоз сырья и полуфабрикатов. В отношении вывоза сырых шкур уже получен отказ — официальный экспорт этого вида сырья невысок. Хотя если ввести такой запрет вместе с Казахстаном, через который утекает российское сырье под видом казахского, то результат вполне мог бы быть заметен на рынке. По поводу полуфабрикатов решения все еще нет. В Минэкономразвития решения о запрете не подтверждают, ссылаясь на трудности регулирования в связи со вступлением в ВТО. Но во всех странах — поставщиках сырья, являющихся членами ВТО, запрет на вывоз сырья и полуфабрикатов давно введен (в большинстве — после кризиса 2008 года): в Бразилии, Аргентине, Индии, Пакистане, Бангладеш и т. д. «В министерстве нас спрашивают: вы готовы оплатить миллионные расходы на суды с ВТО? — рассказывает Александра Андрунакиевич , генеральный директор РСКО. — Что за странная постановка вопроса? Ведь это не мы принимали решение о вступлении в ВТО, мы как раз были против снижения пошлин, но нас никто не слушал. Государство само приняло решение, пусть теперь нас и защищает, а мы делаем все, что от нас требуется, — платим налоги и обеспечиваем рабочие места».