Эксперт № 44 (2013)

Для меня более или менее очевидна также ориентация Дальнего Востока на трудосберегающие и капиталоизбыточные отрасли и технологии с учетом жестких ограничений по наличному трудовому потенциалу региона. В этом смысле прозвучавший на заседании в Комсомольске тезис о конвейерных производствах, по определению трудоизбыточных, кажется мне непродуманным. Конечно, можно мечтать о роботизированных, малолюдных конвейерах, но они уже прекрасно работают в самих странах АТР, и не вполне понятно, что может побудить компании перевести их на российский Дальний Восток. Ведь, скажем, в Китае условия для запуска новых производств инвесторами созданы сверхблагоприятные. Ты просто формулируешь, какие мощности по электроэнергии, воде, инженерной инфраструктуре требуются для твоего проекта, и власти подсказывают, в какой именно из 441 специальной экономической зоны тебе удобнее открыть производство. А помимо большого инфраструктурного потенциала эти зоны имеют проработанные экономические льготы — по налогам, аренде, таможенным платежам и так далее. За пределами зон хозяйство Китая представляет собой старые госпредприятия и мелкий частный бизнес. А две трети активно развивающихся кусков экономики локализовано в зонах, где за последние десять лет удалось вырастить, работая бок о бок с иностранцами, десятки тысяч первоклассных национальных инженерных кадров. Теперь китайцам по силам уже не просто копировать, а продуцировать все больше собственных технологий.

—ГалушкапредлагаетпокрытьДФОсетьюспециальныхэкономическихзон.Этобудуткакие-тонеобычайнохорошиезоны,нете,чтоестьунассейчас?

— Да, Россия сегодня располагает институтом особых экономических зон. Вот только звездных историй успеха, с ними связанных, почти нет. Мы просто обязаны создать на Дальнем Востоке зоны нового типа, со сверхльготным режимом хозяйствования. Нынешний федеральный закон об особых экономических зонах обусловливает полную неконкурентоспособность нашей юрисдикции как юридической и финансовой инфраструктуры для российских и международных инвесторов.

—Каквыходитьизположения?МенятьЗаконобОЭЗ?

— Расширения функционала Минвостокразвития, которого новому министру уже удалось добиться, недостаточно. Все регулирование у нас по большому счету федеральное — базовые налоги, базовые требования к продукции, базовые стандарты и нормативы. Нужен закон, который дает Минвостокразвития право самому устанавливать в ограниченном количестве зон на территории своей ответственности все основные режимы — от налогов до технического регулирования.

—ФактическиэтобудетозначатьнаделениеМинвостокразвитияполномочиямифедеральногоправительстванаДальнемВостоке.Высчитаететакойсценарийреальным?

— Только такой сценарий единственно действенный, позволяющий решить задачу сохранения территориальной целостности страны. Если не будет проявлена политическая воля по изменению федерального законодательства применительно к Дальнему Востоку, у нас ничего не получится. Инерцию экономического, а затем неизбежно и политического «отваливания» этого огромного региона от остальной России переломить не удастся. Дальний Восток фактически должен жить как отдельная страна, связанная с остальной территорией России Конституцией, культурой, языком, партиями, федеральными корпорациями.

—АготовлиминистрГалушкавзятьнасебятакуюответственность?

— Да, готов. Его доклад в Комсомольске это вполне демонстрирует.

—Представим,хотявэтотрудноповерить,чтовосточноеведомствонаделеноискомымичрезвычайнымиполномочиямииудалосьсоздатьнаДальнемВостокедюжинузонсконкурентоспособнымдляинвестороврежимом.Гдегарантия,чтовсяэтаисториянесведетсякбанальномуэкспортуроссийскогосырьявАТР?

— Я не исключаю, что на первом этапе у нас в этих зонах ничего, кроме первичной переработки сырья, и не получится. Решение задачи выстраивания и удлинения цепочек создания стоимости от сырья к более высоким переделам потребует дополнительных усилий.