Эксперт № 46 (2013)

Нижегородский пример с мегагрантами, по мнению Александра Литвака, является ярким подтверждением того, что российская политика развития науки и подготовки научных и инженерных кадров должна опираться не на конкуренцию академической и вузовской науки, а на их интеграцию. «Хотя в обозримом будущем главной задачей вузов останется подготовка кадров, так как при нынешней педагогической нагрузке у преподавателей требовать с них полноценные научные исследования бессмысленно», — признает ученый.

Вот почему, по мнению академика Литвака, «если бы деньги мегагрантов дали в ИПФ, мы бы сумели освоить их эффективнее». Он уверен, что если бы рядом с вузами, получившими мегагранты, не было учреждений Нижегородского научного центра РАН, то вузы не смогли бы эффективно освоить оборудование, купленное по мегагрантам. Слишком велики оказались потери, понесенные высшей школой за последние двадцать лет. И в вузах тех городов, где нет подобного альянса, оборудование, закупленное в рамках различных программ поддержки вузовской науки, простаивает.

Именно поэтому научный потенциал образовательной деятельности должны обеспечивать академические институты и государственные научные центры, вовлекая в нее ведущих ученых и собственную экспериментальную базу. По мнению Литвака и остальных респондентов «Эксперта», необходимо возродить программу интеграции образования и науки, которая неплохо функционировала даже при весьма скромном финансировании в конце 1990-х, но затем была немотивированно прекращена. «Хотя мои слова ни в коей мере не следует использовать в качестве обоснования предлагаемого некоторыми специалистами по организации науки присоединения академических институтов к университетам или наоборот. У науки и образования столь много проблем, что решать большинство из них следует раздельно», — подчеркнул Александр Литвак.  

Скорый экономный суд

Ольга Вандышева

Ускоренный порядок рассмотрения уголовных дел соответствует мировой практике и экономит деньги, но несет специфические риски для российской правовой системы

Фото: Russian Look

Террористы, бандиты и диверсанты смогут рассчитывать на смягчение приговора суда. Государственная дума приступила к рассмотрению законопроекта о расширении статей УК РФ, дела по которым будут рассматриваться в особом, ускоренном, порядке, если подозреваемый признает свою вину. В этом случае обвиняемому обещают смягчение наказания на треть положенного срока, а суды смогут экономить время и деньги на производстве.

Для российской судебной практики новация относительна: ускоренный порядок рассмотрения дел у нас действует с 2002 года. Первоначально речь шла о преступлениях небольшой и средней тяжести, наказание по которым не превышало пяти лет лишения свободы. Впоследствии данная практика была распространена на тяжкие преступления (до 10 лет).

И вот теперь право на «быстрый суд» предлагается дать лицам, совершившим особо тяжкие преступления, за которые предусмотрено наказание до 15 лет лишения свободы, — включая терроризм, бандитизм, захват заложников, создание организованных преступных группировок и участие в диверсию, угон воздушного судна, водного транспорта или железнодорожного состава. Правда, льгота предусмотрена лишь в том случае, если обвиненные по этим статьям заключат досудебное соглашение о сотрудничестве, дадут показания на подельников и будут активно помогать в раскрытии преступления.

Дать оценку такой инициативе непросто. В целом она вполне укладывается в логику системных реформ последних лет, направленных на экономию средств, но не учитывающих специфику исторического формирования и сегодняшних реалий государственных институтов.

За 11 лет применения в России технология ускоренного судопроизводства прижилась и стала весьма популярной. По данным судебного департамента Верховного суда РФ, в 2012 году в таком порядке было рассмотрено 68% всех уголовных дел. А в ближайшие годы эксперты обещают рост до 85%. При этом, если верить статистике, с введением такой нормы обвинительных приговоров не стало больше.

С другой стороны, учитывая очевидный обвинительный уклон российской судебной системы, заметить резкие колебания в этом параметре непросто. Зато специфические пробелы в ее работе в случае ускоренного ведения дел увеличивают риск ошибок, тем более недопустимых по «тяжелым» статьям. Неудивительно, что в большинстве развитых стран ускоренное судопроизводство применяется лишь в отношении мелких преступлений. Кроме, пожалуй, Соединенных Штатов — исторической родины «сделок с правосудием». Сегодня в США в таком порядке рассматривается до 95% всех уголовных дел, и, несмотря на мощный судейско-адвокатский корпус, даже там находятся противники подобной системы.