Эксперт № 31 (2013)

Главная наша цель очевидна: мы хотим, чтобы наши дети получали образование здесь, в России — и притом образование достойное. А вот детали могут сильно разниться. Нужно признать, что дифференциация образования в стране уже стала фактом; но не стоит думать, будто она происходит только или даже в первую очередь по материальным или, там, социальным критериям. Есть дорогие частные школы (да и вузы), где деток просто «передерживают», — и есть рядовые школы, где детей учат. Дифференциация происходит скорее не по возможностям, а по запросам: кто хочет образовательных услуг — их и получает; кто понимает ценность образования — тот… Тому будет труднее, но и эта цель достижима, и первый шаг на пути к ней таков: сделайте осознанный выбор. Определитесь, чего вы хотите для своих детей: школы, облегчённой до ОБЖ и «России в мире», плюс приличные баллы по ЕГЭ — или чего-то разумного? Сформулируйте запрос — и добивайтесь своего.

Даже при полном сохранении конституционного принципа бесплатности среднего образования никуда не деться и от другого факта: за образование надо платить . Да, деньги, отводимые на образование государством (явно недостаточные, заметим), расходуются, на наш взгляд, далеко не лучшим образом. Но, во-первых, казённых денег никогда не бывает достаточно, а во-вторых, речь не только о деньгах, но и о личном участии. Нужно не только требовать, но и помогать — школе, учителю: им сейчас очень трудно. Им трудно внешне: и было-то нелегко, а теперь, с 83-ФЗ, станет ещё труднее, причём никто пока толком не знает, как и в чём. Им трудно внутренне: на глазах меняется роль учителя в образовании, в системе авторитетов — и новую роль надо суметь освоить. Да, «в интернете можно найти всё», но обрести системных знаний там нельзя. Вот носителем понятий система , иерархия и должен стать учитель — это никак не менее значимая роль, чем прежняя — владелец единственно верного ответа на любой вопрос. Тут нет ничего нового: древняя притча о слепых, щупающих кто ухо, кто ногу, а кто хобот слона, будто про пользователей Википедии сочинена. Но акценты меняются, а это всегда нелегко. Придите в школу, спросите, чем помочь . Может быть, нужно договориться о согласованных действиях по отношению к вашему же сыну, может быть — о приглашении в класс какого-нибудь специалиста, может быть — о защите школы от департаментского «наезда», да мало ли что. Сделайте сами, что можете; объединитесь с другими родителями — сделайте, что можете, вместе.

Заговорите с учителем — и он заговорит в ответ, и об образовании пойдёт наконец человеческий разговор. Правильная риторика — это безмерно важно. Минобровские рацеи, источаемые официозом, мы пока изменить не можем, но самим себе, друзьям и знакомым мы не должны повторять пораженческую чушь об образовании. Не повторяйте, что школа важна как подготовка к тому или к этому. Школа — самоценная и прекрасная часть жизни. Не повторяйте, что школу нужно облегчать . Учиться должно быть трудно — только тогда это будет полезно и может стать радостно. Не повторяйте, что школьника нужно избавить от всего, «на что есть извозчики», а в первую очередь — от чтения длинных текстов. Если мы хотим (а мы хотим!), чтобы школа давала «золотой канон»; если мы хотим, чтобы дети научались учиться (а иные виды знаний не передаются иначе, как через длинные тексты), то такие речи — чистое вредительство. Школьники должны знакомиться с основами самых разных наук — и да, должны читать «Войну и мир». (У хороших учителей, между прочим, читают, да с восторгом.)

Сейчас в России, по дружным оценкам самых разных людей, от 10 до 15 процентов школ, где детей действительно учат. Дети там не только сдают какие угодно Минобру тесты, но и взаправду получают знания. Если родители дружнее возьмутся помогать, годных школ может стать больше: возможно, 20 процентов, возможно, 25. Этого должно хватить для решения важнейших задач, которых не хочет или не может решить Минобр. Прежде всего — для разработки и практической обкатки настоящего стандарта школьного образования, того самого «золотого канона», без которого уже через поколение не будет страны. Есть блестящие практики — и в школах, и в вузах; в педагогике есть не только авторы диссертаций, где «научным языком» налеплены плоскости и глупости, но и настоящие учёные. Почувствовав нарастающую общественную поддержку, они справятся с этой работой.

Но для создания адекватной национальной образовательной системы никакой общественной поддержки не хватит — эта задача по силам только государству. Поэтому вышеписанные малые дела полезны, да и возможны лишь в весьма ограниченном интервале — грубо говоря, лишь до тех пор, пока как-то держатся вместе остатки прежней образовательной системы. Никто не скажет, сколько времени они ещё будут держаться — два года? три? пять? Но если за это время государство так и не дозреет до решительной перемены образовательной политики, обвал станет необратимым.