Эксперт № 36 (2013)

Гидродинамическая модель месторождения — важная составляющая извлечения нефти и газа на поверхность, будь то выработка старых скважин или новое бурение. После того как закончилась геологоразведка, поработали сейсмологи, геологи, геофизики и стало понятно, что ресурсы есть, возникает вопрос: как их добыть? Здесь важно все: формы залегания в недрах, особенности пластов, окружающей среды, условия формирования, разрушения, качество самого ресурса, наличие примесей — газа, конденсата и так далее. Все эти данные и расчеты собираются, строится 3D-модель, которую штатные инженеры могут вертеть, проигрывая различные сценарии разработки. Такая модель позволяет определить оптимальную расстановку скважин, направление и длину гидроразрыва пласта, выбрать методы бурения; оценить в динамике взаимодействие пар добывающих и нагнетательных скважин в любой момент времени, в любой момент закачки; рассчитать суммарный дебит нефти для определенной группы скважин, создать ежегодный сводный отчет для любого периода. Все это позволяет выбрать оптимальный вариант дальнейших работ.

Кирилл Богачев, 42; образование - МГУ, мехмат

До возникновения этой технологии, в том числе из-за отсутствия компьютерных мощностей, использовались «системы старого поколения» — двухмерные карты да наработанный опыт. Некоторые, кстати, пользуются столь расточительным методом до сих пор — это как считать на счетах при наличии компьютера.

История. Команда

В самом начале работали над программой Василий, Кирилл и Денис Восков (вышел из состава RFD в 2007 году), а также двое программистов на зарплате. На первых порах партнеры вложили собственные деньги — 300 тыс. долларов, еще порядка 300–400 тыс. вложил друг — Кирилл Паринов , ставший бизнес-ангелом проекта.

Первый прототип своей программы Шелков и Богачев создали к концу 2005 года. Но он позволял решать достаточно узкий круг задач, тогда как конкуренты предлагали набор опций, позволяющих просчитывать множество параметров. Ясно было, что продукт нужно дорабатывать, а еще — увеличивать штат, мощности, завоевывать себе имя. И привлекать дополнительные инвестиции. Следующие пару лет партнеры обивали пороги кабинетов, жили чуть не впроголодь, но от идеи не отказывались.

«Мы сразу решали две задачи: внедряли новые уникальные опции, которые казались нам востребованными, и поддерживали типовые опции западных программ, к которым покупатели привыкли. В итоге наш продукт может работать с входными данными конкурентов», — рассказывает Василий Шелков. Бизнес строили по наитию. «Я по образованию физик, Кирилл — математик. Нас никто ничему не учил. Читали учебники», — добавляет Шелков.

С 2006 года начались переговоры с Intel — компания сама вышла на разработчиков софта. «Чтобы протестировать свои процессоры, им нужен был пример высокопроизводительных вычислений в ТЭКе. А нам — мощные компьютеры. Мы одновременно и работали сами, и тестировали самые современные машины раньше, чем они попадали на рынок», — вспоминает Шелков.

Кроме того, Intel дал программистам бесценный совет: если будете писать программу, имейте в виду — грядет эра двухъядерных и более процессоров; они позволяют производить параллельные вычислительные процессы — то есть разбивать задачи на составляющие, которые можно обсчитывать отдельно. И это, пожалуй, главное отличие Rock Flow Dynamics от конкурентов, создавших свои сложные системы еще для одноядерных процессоров и, как следствие, проигравших в скорости расчетов. А чтобы написать программу для многоядерной системы, все надо начинать сначала.

В 2007 году у RFD случился первый прорыв. Несмотря на недоработки — во многом благодаря скорости вычислений, — Rock Flow Dynamics удалось договориться с ТНК-BP о внедрении флагманского продукта tNavigator на все предприятия корпорации. Прорыв не только финансовый — важно было имя покупателя, мировое признание. Почти сразу подтянулись «Лукойл», «НоваТЭК», «Роснефть», «Башнефть».

В 2010-м, впечатлившись успехами «тестовых пользователей», Intel решила инвестировать в Rock Flow Dynamics — разработчикам предлагали 2 млн долларов. Но разбогатевшая компания взяла половину, отдав, судя по открытым данным, 17,7% акций и впустив в совет директоров двух представителей. Intel определила маркетинговую стратегию и дала имя. Двери на международный рынок были открыты.

В том же 2010 году компания вышла на безубыточность, а в 2011-м — уже заработала более 3 млн долларов. В конце 2011-го — начале 2012 года RFD заметил фонд «Сколково». «Это первые люди в России, которых заинтересовало, что мы делаем. Они дали 820 тысяч долларов — и снова имя», — говорит Шелков.

Каждое громкое имя клиента притягивает новых покупателей. Так, после подписания контракта с американским гигантом Occidental Petroleum компании, тянувшие с решением, тоже сказали: «Берем».

«В 2011 году 99,9 процента наших продаж были в России. Сейчас мы вышли на международный уровень, и баланс отечественных и зарубежных покупателей 50 на 50», — оценивает перемены Василий Шелков.