Эксперт № 43 (2013)

— Как человек, занимающийся локальной организацией науки, я могу высказать предположение, что большинство наших российских ученых сейчас работают, как могут. Ведь не то чтобы люди бездельничают и, если их запугать или простимулировать, они начнут работать в два раза лучше, в три раза лучше. Нет, это иллюзия. Следовательно, что бы ни делалось, даже системно, быстрых результатов не получить. И все реформы должны быть нацелены на такие системные изменения, которые, если мы хотим при той же численности обеспечить преемственность и отдачу, обеспечили бы приход в науку нового поколения людей с высокой мотивацией, научной эффективностью и продуктивностью. На это надо как минимум десятилетие. Чтобы написать первую самостоятельную статью в серьезный журнал, нужно в среднем от трех до семи лет после окончания вуза. А для этого таких людей нужно подготовить, отобрать, замотивировать, организовать их поток в научные организации с учетом возможного отсева. Это десятилетия! Разрушить науку легко, создать трудно.

Что касается текущей реформы, то ситуация же меняется каждый день. Сейчас в законе, который принят, слишком много неопределенностей, все зависит от того, как он будет реализован. Но быстрых изменений скорее не будет. А насколько улучшится или ухудшится ситуация? Ухудшения неизбежно будут, главное, чтобы не очень надолго. Потому что любая перестройка болезненна и требует времени, усилий и жертв. А насколько станет лучше и когда, с учетом неопределенности в реализации не берусь сказать. Вообще, неблагодарное это дело — в теперешней ситуации — что-то прогнозировать. Работать надо.       

Схема

Развитие науки об управлении

После войны

Геворг Мирзаян

Гражданская война в Сирии закончилась. Однако искусственно выращенный в ее процессе джихадистский центр еще долго будет оказывать свое тлетворное воздействие, в том числе на территориях своих бывших спонсоров

Фото: David Rose / Panos Pictures / Grinberg Agency

Тактическое окончание гражданской войны в Сирии, случившееся после того, как Запад перестал ее поддерживать, означает, что на самом деле это разрушительное противостояние набрало такую силу исключительно благодаря внешней поддержке. Совместный интерес целого ряда влиятельных игроков превратил локальное восстание против режима Башара Асада в масштабную гражданскую войну, которая разорила половину страны, унесла жизни ста тысяч человек и сделала каждого десятого жителя 22-миллионной страны беженцем. Европа, Турция, США и страны Залива хотели превратить сирийский внутренний конфликт в войну на периферии против Ирана, выбить Сирию из-под власти Исламской Республики и создать вдоль всей западной иранской границы санитарный кордон, который закроет от аятолл весь Ближний Восток.

Теперь сирийское противостояние стало тем, чем и было с самого начала, — террористическим восстанием джихадистов, финансируемых Саудовской Аравией и Катаром. Однако в процессе военных действий с обширной внешней поддержкой джихадисты сильно укрепились в Сирии, и теперь в западных СМИ пишут не о борцах за свободу, а о превращении Сирии в глобальное поле джихада, убежище и тренировочный полигон для экстремистов со всего региона.

Новый лик

По данным британских исследователей из журнала Jane’s, в Сирии против режима Асада воевало почти 100 тыс. боевиков, объединенных в тысячу банд. Из них 10 тыс. можно причислить к джихадистам и наемникам из-за рубежа, которые лояльны международным террористическим организациям. Наиболее известные из этих группировок — «Джабхат ан-Нусра» и «Исламское государство Ирака и Леванта» (ИГИЛ); оба эти движения уже успели отметиться рядом громких терактов и регулярными похищениями людей. Еще 30–35 тыс. бойцов сочувствуют их взглядам и являются, по мнению издания, радикальными исламистами, сконцентрированными именно на завоевании Сирии. 30 тыс. можно назвать умеренными исламистами, а оставшиеся 30 тыс. — светские националисты.