Эксперт по уничтожению

– Я, Василич, лично спланировал пять серьезных операций, и только одна из них провалилась, – ответил он. – И это, замечу, был не самый последний у нас в отделе результат. Так вот – мыслить в перспективе я еще не разучился, поэтому скажу: как бы ни был хитер шпион, ему всегда приходится приноравливаться к окружающей обстановке, которая и вносит поправки в его тактические планы. Планы нашего шпиона просты: уйти от преследования и спасти своего большеголового аспиранта. Аспирант у него как гиря на ноге, а с гирей не потанцуешь. Их задумка с машиной провалилась, поэтому он взялся импровизировать на ходу. Однако любая импровизация зависит от множества факторов: погода, время суток, характер местности. Отсюда вывод: пока шпион импровизирует, хороший контрразведчик обязан заранее знать, чем его импровизация закончится.

– Короче, угадать и написать ноты еще не сочиненной композитором мелодии, – закончил Мотыльков и задумчиво добавил: – Ну и башку же надо для этого иметь!

– Не башку, – усмехнулся Степан, чья голова была вполне нормального обхвата. – Скорее лоб из титанового сплава… – И пояснил: – Это чтобы при провале твоей детально разработанной операции хладнокровно снести упавшие на голову шишки… У меня, Василич, такого лба, к сожалению, не оказалось, когда пятая моя операция пошла коту под хвост. Разбор полетов надолго затянулся. Тут как раз сокращение. Кого в первую очередь сокращать?.. Правильно: того, кто недавно облажался. Спасибо начштабу, хороший мужик, не стал меня в отставку отправлять, а по своим каналам в этот новый СОДИР пристроил. Век ему обязан…

Помолчали, потом закурили еще по одной.

Растроганный Сергей Васильевич хотел было ответить откровенностью на откровенность и поведать коллеге о давно терзающих его сомнениях относительно миротворцев, однако в последний момент передумал и предпочел отмолчаться.

Восход прочертил алую разделительную полосу между слившейся на ночь синевой моря и небес. Отработав ночную смену, порт покидали плечистые докеры. И без того оживленная припортовая улочка стала еще оживленнее. Полковник хотел прикурить очередную сигарету, но едва вытянул ее из пачки, как тут же про нее забыл. Глаза замершего от неожиданности Мотылькова не моргая уставились в лобовое стекло.

– Ну ты, блин… Ну, Степка… Ну, едрит твою… Вот это голова, а еще говоришь!.. – полушепотом произнес полковник, тиская в пальцах незажженную сигарету.

Степан на восторги напарника не отреагировал, поскольку так же настороженно замер, пялясь на группу выходивших из ворот докеров.

Точнее, на одного из них, который докером был таким же, как стажеры-содировцы – Петькой и Василием Ивановичем. Напяленная на голову самозванца каска не могла скрыть хорошо знакомое содировцам лицо. Хитрый рефлезианец оказался не настолько умен, чтобы провести двух матерых ветеранов той службы, что на первый взгляд как будто не видна.

– Не дергаемся! – распорядился Мотыльков. – Пусть немного оторвется; сам знаешь, какие эти мутанты чуткие!

«Мутант», который, пусть и невольно, продолжал преследовать Мотылькова, словно собака Баскервилей сэра Генри, отделился от толпы, после чего снял каску и швырнул ее в мусорный контейнер. Содировцы подождали, пока он удалится на достаточное расстояние, а затем тронулись с места и, якобы подыскивая место для парковки, не спеша покатили вдоль тротуара.

– Но где же второй? – поинтересовался Мотыльков у напарника, как будто тот знал ответы на все текущие вопросы.

– Они разминулись, – предположил петербуржец, – что неудивительно, так как наверняка ни тот, ни другой со схемой коллектора незнакомы.

– Э-э-э, позволь-ка: «разминулись»! – запротестовал полковник. – Если разминулись, куда это тогда намылился наш рефлезианец?

Рефлезианец, вопреки ожиданиям содировцев, не выискивал на мостовой канализационные люки, а усаживался в только что пойманное такси.

– Все! Как пить дать, прикончил пацана где-то в доках! – высказал Мотыльков первое, что пришло ему на ум.

– Стоило тогда тащить его в доки? – возразил Степан.

– Выведал от него по пути все, что надо, и понял, что аспирант ему больше не нужен!

Степан не стал спорить с полковником, лишь полюбопытствовал:

– Ну так что: идем в доки искать труп аспиранта или пасем киллера дальше?

– Не только пасем, но и берем! – отрезал Мотыльков. – Надо же как-то искупать свою вину… А тело и без нас отыщут!

– Надо все же вызвать подкрепление. – Степан оптимизма напарника не разделял и потянулся к рации, намереваясь найти-таки общий язык с упрямым передатчиком.

– Не вздумай! – остановил его Мотыльков. – Спугнем ведь! Заметит суету и ускачет в горы – ищи-свищи его потом. Доведем до места, а там видно будет: или арест, или пуля в башку! Я, Степа, из такой винтовки не промахиваюсь!

И Мотыльков кивнул на заднее сиденье, куда он предусмотрительно забросил прихваченный из офиса «клерон».