Эксперт по уничтожению

Реставрировалось покрытие улиц и проспектов; незавершенные постройки достраивались; откуда-то из элитных питомников привозились и высаживались в грунт уже вполне зрелые деревья, меняя облик улиц до неузнаваемости. Самым распространенным запахом в городе стал аромат свежей краски, который перебивал даже вонь выхлопных газов в часы пик.

Массовый ремонтно-декоративный аврал не обошел стороной и неприметную с виду «контору» смотрителя Свенельда. Его торгующая оргтехникой фирма получила предписание в кратчайшие сроки устранить обнаруженные недостатки, начиная от облупленной штукатурки и заканчивая неровно подстриженной травой на газоне. Таким образом исполнители, а также на добровольной основе кое-кто из смотрителей поучаствовали в субботнике, посвященном торжественному визиту на Землю их главного врага.

Целую неделю городская дума спорила над вопросом, не стоит ли Староболотинску в спешном порядке поменять имя на какое-нибудь другое, более представительное. Предлагались четыре варианта: Мировселенск, Космобратск, Дружбонавеченск и Звездноград. В конце концов, не придя к единому мнению и наоскорбляв друг друга всласть, парламентарии все-таки оставили Староболотинску его историческое название, подаренное городу самим Ермаком Тимофеевичем (по нигде не подтвержденной легенде, покоритель Сибири намертво завяз с дружиной в здешней грязи, после чего принял нелегкое для себя решение оставить местных татар в покое и заняться их сородичами в южных регионах). Сделано это было, однако, не из патриотических соображений, а по причине нежелания тратить лишние средства на перепись сотен тысяч табличек, знаков и географических карт. А деньги, решили депутаты, они лучше пустят на более продуктивные дела, к тому же на повестку дня недавно был вынесен актуальный вопрос о повышении депутатских окладов и пенсий…

Ближе ко дню встречи, обещанному на начало сентября, похорошевший Староболотинск заполонили войска. Федералы перекрыли выезды из города, сновали по улицам, взяли под охрану стратегические объекты и демонстрировали всем староболотинцам, что никаких провокаций как со стороны рефлезианцев, так и прочих нездоровых элементов не допустят. Здесь мнение российских властей один в один совпало с мнением Гавриила: «Второй Нью-Йорк нам не нужен!»

Глава Совета смотрителей порекомендовал Мефодию, Кимберли и Мигелю меньше появляться на улицах, поскольку не так давно в отдел Мотылькова от французской бригады «Ля Плейн Омбр» пришла ориентировка на рефлезианцев, что недавно бесчинствовали в Ницце. Ориентировка сопровождалась нечеткими фотографиями акселерата, сделанными охранными камерами в офисе «Тени», и составленными со слов петербуржца Степана фотороботами сообщников рефлезианца. И хоть агент Сергей постарался сразу же запрятать компрометирующие исполнителей бумаги в дальний ящик стола, кое-кто из содировцев успел с ними ознакомиться и снять копии.

Мефодий не придал этому факту особого значения – он уже давно привык вести себя скрытно и лишний раз не светить свою чересчур популярную среди миротворцев физиономию. Однако вспомнилось, как еще после нью-йоркской заварухи Гавриил предлагал ему сделать пластическую операцию, и волей-неволей пришлось признать, что идея о смене личины была здравая.

А к середине августа староболотинской СОДИР пришлось по указке сверху проводить широкомасштабную – при поддержке военных, милиции и отчасти миротворцев – операцию «Честное имя». О целях операции можно было судить уже из названия: в преддверии великого события требовалось перестраховаться и организовать поиск в рядах добропорядочных землян прячущихся за их спинами рефлезианцев.

Шумиха поднялась такая, что на трое суток жизнь в городе оказалась практически парализованной. Все «обезьянники» участковых отделений милиции были переполнены, причем не только обычными хулиганами и бродягами, но и вполне приличными с виду гражданами, не сумевшими при проверке обелить свое честное имя. Родственникам подозреваемых, божившимся, что знают их с пеленок, содировцы не верили и подвергали проверкам уже их самих, вплоть до детей подросткового возраста.

Мотыльков вполне обоснованно решил, что за недостаточное усердие при проведении операции может опять попасть под подозрение, поэтому лютовал вовсю. И хоть Сергей Васильевич был твердо уверен, что тех, кого ищут его оперативники, в городе давно нет – сам же загодя Мефодия предупредил, – тем не менее содировцы сумели выловить двух самых настоящих рефлезианцев. Как выяснилось впоследствии, угодившие в лапы СОДИР, а затем и миротворцев исполнители из соседнего сектора по какой-то причине замешкались с эвакуацией, из-за чего в конце концов и попались.

Чувствуя, что послужил невольной причиной поимки (читай – гибели) двух исполнителей, полковник до очередной встречи со связным ходил сам не свой. Но, как ни странно, командование распекать агента Сергея не стало, а, наоборот, успокоило.