Эксперты

— Или ты будешь слушать, или станешь снова псом… — Только теперь, первый раз в жизни, почувствовал этот головорез, что чувствовали его жертвы, со счета которых он сбился. Ужас, безвыходность, понимание, что это последние минуты жизни и что за следующую, хотя бы одну ее минуту, он согласен платить сколько угодно, вот что охватило его. Не имея мужества, потеряв самоконтроль под тяжелым взглядом, который не только подчинял, но и разбивал остатки его личности на мелкие кусочки, толстяк простонал:

— Сколько?

— Все! Все и сейчас! — Через двадцать минут вызванные санитары увели, довольно виляющего задницей, «Диснея», бодро перебирающего «лапами» и несущего во рту огромную сахарную кость.

Виктор Дмитриевич тоже был вполне доволен. Перебирая пальцами четыре клочка бумажки с набором цифр и слов, он встал, достал из висящего на вешалке пиджака телефон и, позвонив по первому номеру, интонацией довольного собой и жизнью ребенка, произнес:

— Владыко, благословите! У меня вам большой подарок, хотя относитесь к этому, как посчитаете нужным… Нет, нет, это пожертвования одного хорошего человека. Нееет, что вы, благодарность и вообще ничего ему не нужны… Он очень увлечен миром собак…

Встретившись с Архиепископом, он попросил передать еще две бумажки. Одну для онкофонда лично в руки Татьяне, а вторую — родителям Марины Сосненко, как сумма, возмещающая все причиненные неудобства и неприятности. В последний момент он добавил:

— Нууу… вы же понимаете, этооо… для молодоженов, надеюсь, они уже муж и жена…

— Как… Неужели и вы в этой упряжке?!

— Что же тут удивительного? Это же не только приключение и доброе дело, это же огромный научный эксперимент и, заметьте, прошедший весьма удачно!

— Да уж, теперь, судя по тому, что было включено в этот… эксперимент, отмаливать придется долго.

— Ну совсем плохого-то особенно ничего, воздали каждому по заслугам… А что же вы, отче, не интересуетесь суммами…

— А за толику малую да воздастся как за большую. Да воздаст Господь этому человеку сторицей!

— Воздаст… уже воздает… И все же…

— Да ведь…

— По сто миллионов…

— Что… Сто миллионов рублей? Слава Богу за все! Теперь мы ведь воплотим наши плану по возрождению…

— Долларов, Владыко, долларов… — Проглатываемая слюна в этот момент то ли быстро пересохла, то ли стала твердым предметом, в любом случае, проглотить священник ее смог только после того, как перекрестился…

— На втором счете столько же… Так что очень добрый человек… Ооочень!..

Виктор Дмитриевич не стал говорить о четвертом счете, хотя надо признать, что большую сумму он пустит на приведение своей больницы в должное состояние, ведь выделенные средства, как это обычно принято, почти в полном составе испаряются где-то раньше больничных счетов, наверное в расчете как раз вот на таких частных инвесторов. Дай Бог им по-настоящему крепкого собачьего здоровья и каждый день по вкусной сахарной косточке!

* * *

Через месяц после встречи с пограничниками или, если хотите, окончания перипетий Марины и Алексея, наконец, документы были готовы. Еще два месяца потребовалось, что бы решить, где произойдет венчание и кто тайно на него будет приглашен. Конечно, это должен был быть православный храм и, разумеется, обряд Таинства Венчание будет проводить Владыко Матфей. Остановились на городе Барри и церкви святителя Николая Угодника. Гостей оповести за день, прислав информацию о бронированных билетах и местах в гостиницах. Длинные лимузины свозили отца и маму Марины, ее бабушку Александру Ивановну, недавно праздновавшую свое 105-летие, сестренку Ольгу, Виктора Дмитрича, Еремея Бобра с уже оправившейся дочерью, Юру Болотова и Андрея Валерьяновича, ставшего «супругами», и Татьяну Ермакову, основателя онкофонда.

Волнение охватывало собравшихся гостей, чего нельзя было сказать о самих виновниках торжественного события. Не то чтобы долгожданное не трогало их души, такого не могло быть! Очевидное слияние в одно целое, произошедшее гораздо раньше — осознание этого сыграло роль главного события в их жизнях. Именно это дало уверенность в уже благословенном Богом союзе, его крепости и долговременности до скончания их века, о чем молились супруги вместе, никогда уже не разлучаясь.

Венчание становилось актом принятия одного венка на двоих, с которым венчанные предстают пред Господом на Страшном суде.

За день до этих событий Владыко, бывший не только духовным отцом Марины, но и принявший на себя обязанности молитвенника за обоих чад, принял их совместную исповедь, длившуюся несколько часов и впечатлившую всех участников. Волею, данной ему Господом, Архиепископ объявил о прощении грехов, строго предупредив, что вся последующая жизнь не может быть хоть сколько-нибудь повторением предыдущей.

Нисколько не сомневаясь в покаянии своих чад, отче наставлял оставлять мщение на волю Божию, блюсти чистоту союза, не преставая благодарить Создателя за чудеса, позволившие обоим прийти вместе к сегодняшнему дню и иметь возможность предстать пред ним в таинстве Венчания живыми, здоровыми, свободными и любящими.