Экспонат руками не трогать

Стало быть, старик собирался к врачу, но не уехал… хотя, чтобы попасть на визит к доктору – сначала электричка, метро, а потом еще пешком, – ему надо было выйти из дома не позднее десяти утра. Тогда не получается, потому что смерть наступила позже… Значит, Кошелев по каким-то причинам не поехал к врачу. Но, судя по его экипировке – в кармане помимо медицинских документов нашли паспорт, пенсионное удостоверение, талончик, деньги, носовой платок, – он туда собирался. Допустим, Кошелев вернулся, так как забыл дома… медицинскую карту. Хорошо. Только что это нам дает? Он возвращается и застает на участке незнакомца. Хотя из показаний соседки следует: «Между стариком и убийцей состоялся разговор, длившийся примерно минут пять. Кошелев не соглашался, а незнакомый голос его как будто уговаривал, в чем-то пытался убедить…», таким образом, можно предположить, что они были друг с другом знакомы…

Другой особо бдительный сосед показал, что «в тот день, после часа – часа тридцати, видел незнакомого мужчину. Он садился в серебристый «Фольсваген Бора», припаркованный на углу ул. Чайковского и Высоковольтной» (стало быть, примерно в 300 метрах от места преступления). Номер он, конечно, не запомнил. На незнакомца он обратил внимание только в связи с кражами в их поселке, потому что у мужчины в руках была спортивная сумка. Но вел он себя уверенно, шел не торопясь, одет был прилично, и сосед выяснять у него ничего не стал.

Торопко снова задержался у зеркала, но после некоторых колебаний все же взял электрочайник и пошел за водой. В ящике стола его ждал вожделенный кусок домашней запеканки со сметаной.

Но, увы, до запеканки дело так и не дошло. Потому что в туалете Торопко столкнулся с бородатым очкариком, неспешно вытирающим руки объемным носовым платком. Вслед за вежливой улыбкой последовал вопрос.

– Простите, вы не подскажете, где находится кабинет майора Торопко? – тщательно артикулируя, спросил посетитель.

– Вторая дверь налево. Собственно, это я Торопко, а что вы хотели?

– Я как раз к вам – моя фамилия Мельгунов, – бодро произнес очкарик. – Принес вам кое-какие недостающие документы.

– Ну что ж, пойдемте, – вздохнув, ответил Валерий Петрович и с пустым чайником двинулся в сторону кабинета.

На майора Кир Анатольевич произвел положительное впечатление. Сразу заметив на полке «чайдишь» со стеклянными стаканчиками, Мельгунов, как рыбак рыбака, признал в Валерии Петровиче настоящего любителя чая и даже порекомендовал некоторые неизвестные ему иранские сорта.

– Как пить, полагаю, вы знаете – с изюмом или колотым сахаром.

Но в то же время майора приятно удивило, что востоковед умеет ценить и свое и чужое время, потому что очень коротко и по-деловому изложил цель визита и передал папку с документами.

Они уже пожимали друг другу руки, когда Торопко попросил востоковеда записать название чая, заинтересовавшее его, а визитер, присев на краешек стула, достал из верхнего кармана пиджака красивую перьевую ручку и понимающе кивнул.

– Вот, прошу, – улыбнулся Мельгунов, возвращая майору блокнот.

– Очень признателен, – ответил Торопко без улыбки. Востоковед сделал надпись левой рукой.

21. Ухаживания востоковеда Москва, октябрь 20… г.

Простым камнем можно подбить женщине глаз. Драгоценным – сердце. Но старые умные люди говорят, что лучше все-таки глаз.

Мельгунов позвонил Кате еще утром, сказал, что хотел бы поделиться с ней кое-какими новостями по их «общему делу», и предложил встретиться в кафе. Тащиться куда-то после записи ей было лень, но оказалось, что кафе находится в двух шагах от ее дома, и она согласилась.

Войдя в пафосный вестибюль с колоннами – какое же это кафе, самый настоящий ресторан – и увидев улыбающегося востоковеда, да еще с букетом белых лилий, Катя удивилась и даже немного опешила. Как назло, именно сегодня, собираясь на работу, она не обнаружила в шкафу ни одной чистой вещи, кроме старых потертых джинсов и дачного свитера, и вечером предполагала заняться стиркой. Так что в роскошный интерьер заведения она с ее незатейливым туалетом не слишком вписывалась. «Эх, что уже теперь, скромность норма жизни. Хорошо хоть накраситься удалось». – Об этом она никогда не забывала.

Заметив Катю, Кир просиял, поспешно встал и вручил цветы, потом метнулся к стулу, чтобы усадить даму, но галантный жест не задался: востоковед тотчас наступил ей на ногу.

– Ну вот, я, как всегда, в своем духе. Простите… – смущенно пробормотал он.

К столику подошел официант с вазой.

– Спасибо вам, Кир, очень красивый букет, – поблагодарила Катя, с опаской втянув носом терпкий запах лилий, на который у нее была аллергия. «Ладно, подумаешь, ну, чихну пару раз… не расстраивать же царского тезку прямо с порога. Вон он какой сегодня торжественный, в белой рубашечке…»

– Ну расскажите, по какому поводу гуляем? – спросила она.

– Разве нужен повод? – уклончиво ответил Кир и протянул ей меню. – Выпьете что-нибудь? На аперитив?