Экспозиция чувств

Сначала разговор не клеился: Саша смущалась и все время косилась на включенный диктофон. Слова не шли. Все, что приходило на ум, казалось недостаточно глубоким, чтобы войти в историю. Требовались какие-то особые, значимые слова – слова «лучшего фотографа России».

– Что мне говорить?

– Ну, для начала расскажи о себе.

– Что именно о себе? Ничего интересного…

– Ну, родилась, училась…– подсказала Алла.

– Ну, да, родилась. И училась.

– Где?

– Родилась я здесь, в Москве. Закончила среднюю школу, потом поступила в Губкинский институт на факультет…

– А правда, что знаменитый Корбус – это твой родной дед? – нетерпеливо перебила скучное Сашино перечисление Алла.

– Правда.

– Офигеть! Значит, у вас целая фото-династия. И ты, наверное, фоткала еще в памперсах? Признавайся, делала селфи на горшке?

– А вот и нет, – чуть расслабилась Саша. – Я с дедом, то есть с Элемом, познакомилась всего четыре года назад.

– Да? Я в шоке! Это как же так?

– Бабушка развелась с Корбусом сто лет тому назад. И почти сразу же снова вышла замуж. Дед Паша, ну, то есть, бабушкин второй муж, усыновил моего папу. Так что про Элема в нашей семье даже не вспоминали. Да и у него самого потом еще целых три жены было. И детей у него четверо, а внуков сейчас уже шесть.

– Да, могучий мужик.

– А он и правда могучий. Ты его видела?

– Не-а, как-то не пришлось. Погоди, я сейчас его фотку погуглю.

– Я тебе и так скажу. Он такой… мощный. Сейчас, конечно, уже постарел, но в свое время, я представляю, что это было. Ураган!

Алла, тем не менее, открыла поисковик и вскоре уже рассматривала портрет Элема Арсеньевича Корбуса.

– Шикардос! Я бы на такого клюнула. Знаешь, а ты на него похожа. Правда-правда! Вот брови такие же. И глаза. И ямочка на подбородке.

– Да, бабуля говорит, что у меня Корбусова порода. И не только во внешности. Я вообще-то должна была стать экономистом в нефтянке. Папа считал, что это очень перспективная специальность и «поступил» меня в Губкинский.

– Знакомая история: мои родаки тоже хотели запихнуть меня в нашу Тверскую сельхозакадемию. Представляешь меня какой-нибудь дояркой? Офигеть! Но я рванула в Москву и поступила на журфак. Сама, между прочим.

– Круто! А я поддалась, потому что тогда сама не знала, чем хочу заниматься. И три года подряд зубрила всякие там себестоимости, капексы и опексы11. Скука смертная, не мое это.

– А как ты из экономистов стала фотографом? Это Корбус тебя соблазнил?

– Нет, не он. Я же говорю – наследственность.

***

Саша начала снимать на втором курсе института. Сначала, как все чайники, шлепала встроенной камерой смартфона селфи и «цветочки-с-пчелками». Но у нее было какое-то врожденное чувство гармонии – может, действительно, сказывались гены? И даже банальные пчелки выходили у нее интересней и выразительней, чем у тысяч других доморощенных фотографов.

Поворотной точкой судьбы стал неуютный декабрьский вечер. Сашин тогдашний бойфренд Лёшик замерз гулять по улице и предложил зайти куда-нибудь погреться. Рядом оказалась галерея, где, по несомненному промыслу судьбы, проходила выставка фотографий самых именитых мастеров.

Что это была за экспозиция! Она представляла поразительное разнообразие жанров фотографии: репортажи, забавные уличные сценки, пейзажи, портреты, полные аллюзий натюрморты… Как это все отличалось от пошлых картинок, замусоривших смартфоны! И от Сашиных собственных «цветочков-с-пчелками»! Как детская мазня от картин Леонардо и Рафаэля.

Саша бродила от стенда к стенду, восхищаясь, грустя и смеясь. Она надолго застыла перед работами Роберта Капы12, запечатлевшими усталых солдат, чернорабочих войны, чьи жизни были безжалостно перемолоты историей в кровавый фарш. А как Сашка смеялась над неожиданными образами в натюрмортах Чемы Мадоза13. Или над фотошутками страстного собачника Элиотта Эрвитта14.

Ей не понравился фэшн. Даже работы признанных классиков Ричарда Аведона15 и Хельмута Ньютона16 оставили ее равнодушной. Почти равнодушной. Зато чистые краски и фантастические композиции Алекса Вебба17 вызвали взрыв эмоций, сродни эстетическому оргазму.

Лёшик, быстро согревшийся и соскучившийся, предпринял несколько безуспешных попыток вытянуть Сашку с выставки. Но вскоре оставил затею. В конце концов, человеку со смартфоном всегда есть чем себя занять. А Саша в счастливом забвении бродила по залам до самого закрытия. Так случайно она наткнулась на свое призвание.

На деньги, подаренные родителями на День рождения, Александра купила свою первую камеру – мыльницу с неадекватно высокой ценой, принятую по невежеству за крутую профессиональную технику. Сашка не поняла, почему бабуля, интеллигентная женщина, актриса на пенсии, увидев довольную внучку с фотоаппаратом в руках, изрекла загадочную фразу: «И какой кретин утверждал, что генетика – это лженаука?».