Экспресс Токио - Монтана

Часто, словно хэллоуинские попрошайки, прикрываясь повседневными балахонами философской болтовни, мы рассуждаем о высшем смысле человеческой жизни; так и сегодня я думаю о Джозефе Франкле — человеке, который принес Америке свое будущее, одному Богу известно зачем, в 1851 году из Чехословакии, а после целиком истратил это будущее, чтобы в начале декабря 1875-го, упасть замертво лицом в снег, почти счастливцем, и обрести покой в Форт-Кламате, Орегон, в исчезнувшей навсегда могиле.

Я прочел уцелевшие обрывки дневника, что он вел в долгой и неудачной золотоискательской экспедиции, предпринятой им в 1854 году из Висконсина в Калифорнию, а также письма, присланные из Калифорнии.

Дневник написан ясным, как зеркало, слогом, искушенным и наивным одновременно, он отражает иронию и мягкий юмор. Джозеф Франкл видел эту землю по-своему.

Видимо, эта странная жизнь неизбежно, будто неловкая комета, вела его к дневнику, а много позже — к смерти в Америке.

Когда-то отец Джозефа Франкла владел в Чехословакии пивоварней и стекольным заводом — значит, можно предположить, что сына окружал стабильный и обеспеченный мир.

Выучившись в Пражской консерватории, он стал симфоническим музыкантом, гастролировал с оркестром по Чехословакии, Австрии и Германии.

Я спрашиваю себя и не нахожу ответа: для чего, оставив иную жизнь. Джозеф Франкл приехал в Америку? Внутри у меня что-то не может понять, зачем он это сделал.

Черт, как же далеки эти концертные программы, Бетховен и Шуберт, Берлин и Вена от Джозефа Франкла, так описавшего американский Запад: «…после ужина у нас объявился настоящий дикий индеец, вождь племени омаха. Сказал, что ищет свою скво. Он не видал ее уже два дня, наверное, где-то бродит среди эмигрантов».

Слишком далеко от концертного зала, замершего в ожидании музыки.

Джозеф Франкл оставил в Висконсине свою рожденную в Чехословакии, но сосватанную в Америке жену Антонию, или Тони, как он ее называл, маленького сына Фреда, и отправился в Калифорнию искать золото.

Я думал о том, как он прощался с Антонией. Я думал о том, как она его ждала. Ей двадцать лет. Ей, должно быть, одиноко. Ее муж ушел на три года.

Часть 2 Суетливые и старомодные немые фильмы (индюки, куропатки…)

В 1854 году на Западе Джозефа Франкла можно увидеть птиц, похожих на суетливые и старомодные немые фильмы (индюки, куропатки, утки, гуси, бекасы, фазаны), и зверей, похожих на актеров этих фильмов (бизоны, олени, волки), и рыб, похожих на плавучие немые титры (щуки, зубатки, окуни), а еще не похожие на фильмы огромные одинокие пространства, где никто не живет, и чахлую дорогу, с которой так легко сбиться. «Мы поняли, что плутаем. Дорога, по которой мы движемся, видится смутно, никто не ступал на нее уже год. Здесь нет человеческих следов, но явно проходили волки и другие крупные звери. Неодолимая тишина угнетает».

Эту землю населяют индейцы, прохиндеи и псинокрады, они умудряются одержать верх над путешественником, даже когда, снарядив небольшую армию, тот заявится к ним в лагерь и потребует свою собаку, угрожая ВОЙНОЙ! — если пса не вернут добром (как же это далеко от Праги и Чехословакии, от короткой карьеры классического музыканта!); индейцы ловки в своем псинокрадстве, они предлагают коня в обмен на собаку, но проворачивают дело так, что лошадь не двигается с места, а люди (в том числе Джозеф Франкл) возвращаются в лагерь без пса и обещанного коня, хотя знают, что он есть у индейцев. На собаке можно ставить крест, а проклятые индейцы чересчур хитры.

Люди, которых Джозеф Франкл встречает по пути в Калифорнию, архетипично сдвинуты и повернуты мозгами. Я не верю, что нормальный и уравновешенный сектор общества добровольно изберет первопроходство и фронтиры. Только странное и полусумасшедшее племя отправится устраивать свою жизнь там, где не живет никто.

Джозеф Франкл так и начинает — я хочу сказать, он знает, с кем имеет дело, беря в попутчики трех безумных немецких братьев и еще одного немца, который мечтает о военной славе Германии и мировом господстве.

1854 год!

И конечно, напившись в первый же день, они страшно мучились похмельем — все, включая Джозефа Франкла, обожавшего пиво, да и другую выпивку тоже.

Взгляду путешественника по Западу предстает нечистый на руку землевладелец, шарлатан-врач, циничный фермер, «дикие безбожные» охотники и трапперы, которые, по мнению Джозефа Франкла, выглядели бы странновато на улицах Европы: «Их одежда красноречива. Даже будь им это позволено, они и шагу не ступили бы по мостовой европейского города без того, чтобы тотчас не собрать толпу; люди немедля примялись бы спрашивать друг друга, что за комедианты тут объявились».