Экспресс Токио - Монтана

Здесь, в Токио, он, похоже, работает в какой-нибудь компании, а сам, наверное, из Австралии. Когда бы я ни зашел посочинять в это харадзюкское кафе, я всегда его там встречаю, надо только досидеть до пяти вечера.

Ему тридцать с небольшим, он весьма приятен внешне, даже красив, если честно, той обычной предсказуемой красотой, которая всегда обманчива. Манер он набрался у определенного типа мужчин, насмотревшись на них в кино и по телевизору. Сомневаюсь, чтобы этот ублюдок умел читать.

Допускаю, он важная шишка в деловой жизни Токио. Может, даже вице-президент и куча народу смотрит ему в рот, но не думаете же вы, что я в это верю, правда?

Так или иначе, он является после пяти и распространяет вокруг себя что-то вроде газа, отмеряя фальшивое обаяние столь тщательно и с такой высокомерной сдержанностью, будто делает одолжение всей планете.

Он крут — вот ключевое слово: я слышал не раз, как он разговаривает с другими иностранцами, облюбовавшими это место, и, конечно, он встречается с женщинами, либо они приходят вместе с ним.

Из этих встреч он устраивает очередную демонстрацию своей крутизны, полностью игнорируя спутниц. Он приходит или встречается с девушкой и проводит время в разговорах с другими иностранцами.

На столике стоит зеркальце, и он никогда не выпускает из виду собственное отражение: что бы ни делал — закуривал, пил пиво, замолкал надолго перед тем, как высказать очередную глупость, — он всегда смотрит в зеркало.

Однажды он явился в кафе с очень милой японкой, а когда настало время уходить, повел себя так, будто она вовсе не с ним. Девушка остановилась на что-то посмотреть, он при этом даже не подумал задержаться. Когда девушка подняла голову, он был уже почти за 9 дверью.

— Куда ты? — закричала она.

Хорошая девочка. После этих слов она мне сразу понравилась, и, как видите, этот парень порядочно истрепал мои нервы, хотя за все время мы не обменялись ни словом и никак не показали, что знаем о существовании друг друга.

Сегодня я сидел в кафе, и он явился раньше обычного. Было четыре часа дня. Я почти удивился — что случилось, почему он вдруг изменил своему расписанию? — но только почти; он сел рядом, конечно же не подав виду, что узнал меня.

Он сидел.

Я сидел.

Наверняка я тоже ему не нравлюсь, ведь совсем не вписываюсь в это кафе. У меня вид немолодого потрепанного хиппи, и я никогда ни с кем не заговариваю, кроме молодых японцев, что тут работают.

Этот козел еще и сноб.

Так или иначе, сегодня я наконец выяснил, для чего он явился на эту землю. У меня была назначена встреча в шесть вечера и на другом конце Токио, часов я не ношу, но со своего места хорошо видел часы этого ублюдка, так что время от времени, чтобы не опоздать, на них поглядывал.

Говорил же я вам: от этого сукина сына должна быть нашему миру какая-то польза, иначе зачем он вообще живет?

«Шевроле» 1953 года

Ни сидений, ни крыльев, ни зеркала заднего вида, ни фар, ни тормозов, ни бамперов, ни покрышек, ни багажника, ни «дворников», ни лобового стекла.

Вдохновленный поэтичной американской романтикой, мой друг вознамерился купить в Монтане старую машину и доехать на ней до Калифорнии. Каждый вечер он разворачивал местную газету, выискивая объявление о продаже старой машины, которая сможет доехать до Калифорнии.

ИЛИ КАЛИФОРНИЯ, ИЛИ НИЧЕГО!

Он рассчитывал уложиться в две или три сотни долларов, четыреста — это потолок.

Не так уж много — особенно сейчас, в 1978 году, — но мой друг лелеял мечту не; просто о старой машине, а о той, которая благополучно довезет его до Калифорнии, а после проживет еще пару месяцев.

Старая добрая монтанская машина, как старый добрый друг.

Однажды вечером он увидал объявление, размочившее его романтическую натуру:

«ШЕВРОЛЕ» 1953 ГОДА. $50

Он тут же набрал номер и услышал пожилой женский голос.

— Вы продаете «шевроле» пятьдесят третьего года? — спросил мой друг. — За пятьдесят долларов?

— Совершенно верно, — ответила женщина. — В прекрасном состоянии.

— Я хотел бы взглянуть, — сказал он.

— Конечно, — ответила она. — Как можно покупать не глядя. Я живу на Северной Л-стрит. — И она продиктовала адрес.

— Когда можно подъехать? — спросил он.

— Да хоть сейчас, — сказала она.

— Хорошо, через двадцать минут буду у вас, — сказал мой друг.

— Замечательно, — ответила она. — Я вас жду. Как вас зовут, напомните?

— Рейнольде, — сказал он.

— Договорились, мистер Рейнольде. До встречи.

Мой друг повесил трубку, страшно довольный: $50!

Он уже видел, как едет в Калифорнию в последнем на всю Америку прекрасном «шевроле» 1953 года.

Настоящая игрушечка с 15 тысячами миль на одометре, старушка ездила на ней в магазин трижды в неделю и в церковь по воскресеньям.

Машина с белобокими покрышками и в прекрасном состоянии.