Экспресс в Рождество

Созерцая волшебную картину зимнего утра, Алиса улыбнулась. Она положила кусочек блинчика в рот, и тот буквально растаял у нее на языке. Кофе оказался не очень вкусным, сильно горчил. Явно зерна, которые для него использовались, были не самыми хорошими. Впрочем, для поезда очень даже неплохо.

Как только они въехали в город, появилась связь. У Алисы вся шторка была забита пропущенными от отца. В ватсапе висел десяток сообщений с восклицательными знаками.

Алисе показалось, что душа ее упала ей в ноги и медленно выползла прочь из купе. Руки тут же стали ледяными.

«Мне конец», – подумала Алиса.

Папа: Алиса, почему трубу не берешь?

Папа: АЛИСА!

Папа: Алиса, где тебя носит? Включи свой телефон!

Папа: Я попросил Екатерину приехать. Позвони мне!

Сейчас не было смысла звонить Екатерине и просить о помощи. Она бы помогла, однако отец сам приедет на Рождество и увидит, что Алисы нет дома. Вот тогда будет плохо.

«Напишу ему прямо, – решительно подумала Алиса. – Хватит играть в прятки!»

Алиса открыла переписку. Полотно сообщений с восклицательными знаками тут же пометилось как прочитанное. Отец был в сети. Дрожащими пальцами Алиса принялась писать.

Алиса: Я уехала в поездку. Со мной все хорошо, потом тебе расскажу. Для меня это важно. Связи почти нет, потому что я в поезде. Прошу, не волнуйся.

Как только Алиса отправила сообщение, телефон тут же завибрировал. Звонил папа.

«Ну нет, я все тебе написала, – подумала Алиса и зажала кнопку выключения. – Я все сказала».

Экран погас, а вместе с ним выключилась вибрация. Алиса представила, будто между телефонами протянуты тысячи связующих нитей. Они переплетаются и скручиваются, рвутся от натяжения. Сейчас Алиса разом отрезала все эти нити.

Спустя полчаса поезд остановился у перрона с большими разноцветными вывесками. Тут же была небольшая уличная фотовыставка с новогодними видами Великого Устюга. У каждого вагона стояли экскурсоводы, которые уже ждали свои группы, переминаясь с ноги на ногу от холода.

У Алисы был сегодня свой экскурсовод, и она, уже одетая, ждала его.

Она размышляла о правильности своего поступка. То, как она поступила с отцом, было жестоко. Папа очень сильно волнуется, но ему нужно понять, что Алиса способна принимать решения самостоятельно и проводить время так, как захочет.

«Разве это плохое желание?» – подумала она, наблюдая за тем, как люди группками проходят мимо, стараясь успеть за экскурсоводами в больших куртках с надписью «Служба доставки Деда Мороза».

«Всем хочется всего и сразу, – подумала Алиса. – И мне этого хочется. Я хочу, чтобы парень, в которого я влюблена, ответил мне взаимностью, хочу безнаказанно путешествовать, возвращаться домой к отцу и видеть хоть какое-то одобрение с его стороны».

– Многого хочешь, – прошептала она.

Внезапно раздался стук. Алиса дернулась от неожиданности. Она надела рюкзак и открыла дверь. Перед ней в длинном черном пальто и с черной шапкой на голове стоял Даниил. Шею он плотно замотал шарфом-треугольником с черными кисточками внизу. Волосы смешно выбивались из-под шапки.

«Нужно просто держать свои желания при себе», – подумала Алиса, чтобы хоть как-то завершить свои размышления.

– Ты уже собралась? – проговорил он, заглядывая внутрь. – Вот как выглядит купе «люкс»! Ты как будто в передвижной гостинице.

Алиса улыбнулась.

– Пойдем, – ответила она.

Ей было немного неловко говорить о купе. Тем более она купила билет из отложенных на квартиру денег.

«Отец будет меня презирать». – Лисс вышла из купе и закрыла дверь.

– Твоя семья не против того, что ты окажешься отдельно от них? – спросила она, смотря в пол.

Ей было неловко смотреть ему в глаза после вчерашнего. Ему, скорее всего, тоже, потому что взгляд Даниила блуждал из стороны в сторону.

Юноша пропустил ее вперед, и они пошли к выходу.

– Не против. Я буду с ними на связи, встретимся чуть позже, – ответил ей Даниил.

Все время, что они общались в переписках, он казался ей более робким. Однако в жизни юноша выглядел уверенным в себе. Как будто он ничего не боится. Как будто ничего не случилось. Его поцелуй и приветствие это подтверждали, но взгляд говорил иное.

«Противоречив, – сделала вывод Алиса. – Ты будто сам себя не понимаешь. Это все так усложняет. Ты меня не боишься, но смущенно опускаешь взгляд. Что происходит?»

Алиса чувствовала волнение. Еще раньше она договорилась сама с собой молчать о вчерашнем и стараться не показывать свои чувства, которые, возможно, Даниилу не нужны. Если он не чувствует того же, их общению конец.

«Зачем тогда вообще все это? Зачем было соглашаться на прогулку и волновать себя? Зачем было создавать себе искушение и мучиться от этого?» – спросила себя Лисс.

«Затем, что ты не ради него поехала, а ради путешествия, – ответила она себе. – Наслаждайся!»