Экстаз

И теперь его страсть… вожделение… исступление не иссякает даже после ночи или нескольких ночей, проведенных с ней. И из них троих — она, он и по-прежнему занимающий прочное место в ее фантазиях любовник — только он, Келл, потерял самого себя и потерпел поражение. Остальные остались какими были. При своих…

Он произнес еще одно проклятие и допил бренди.

К нему шел Джереми, и, глядя на него, Келл испытал укол зависти: позавидовал его умению легко скользить по жизни, с легкостью сходиться с людьми, поддерживать с ними отношения. В том числе с Рейвен, которая доверяет этому счастливчику и имеет возможность обременять его своими просьбами. Которые тот, надо признать, с охотой выполняет. И этот ледяной столб, Холфорд, тоже почти тает от общения с ней.

Джереми подошел и уселся рядом.

— Готов извиниться за это зрелище, — сказал он, кивая в сторону сцены, — хотя и не я повинен в нем. Сегодня оно ужасно скучное и однообразное. Вижу, вы очарованы им не больше, чем я.

— Я предпочитаю эти игры в более интимной обстановке, — заметил Келл. — Преимущественно один на один.

— Тогда, быть может, покинем этот притон? — предложил Джереми. — Ей-богу, в вашем клубе куда интереснее.

— Согласен, милорд.

По дороге, сидя в карете Вулвертона, Келл высказал ему свою искреннюю благодарность за участие и помощь, в ответ на что Джереми небрежно махнул рукой:

— Забудьте. Я сделал бы это ради Рейвен, даже если бы невзлюбил вас. Она была несчастлива с самого детства, а мне хочется видеть ее счастливой и благополучной. Сообщаю вам к сведению, что Рейвен для меня вроде любимой младшей сестры.

— Вы сняли огромную тяжесть с моего сердца вашим заявлением, — с легкой насмешкой произнес Келл, испытывая на самом деле немалое облегчение от того, что услышал.

Начало следующей фразы Джереми немало удивило Келла и заставило прислушаться с вниманием.

— Честно говоря, — сказал тот, — я рад возможности поговорить с вами откровенно и без свидетелей. — Келл молчал, и Джереми продолжил: — Скажу прямо, в отличие от многих — если не всех, кого знаю, — для меня не было шоком то, что вы и Рейвен решили пожениться. Во всяком случае, вы куда больше подходите друг другу, чем она и Холфорд. Уверен в этом.

— Весьма благодарен, — не без горечи ответил Келл. Однако собеседник не уловил интонацию и продолжал столь же откровенно:

— И вы сумеете понять и оценить непростой характер и замечательные душевные качества Рейвен. По всей вероятности, врожденные. От матери и от отца-американца.

Келлу показалось, что он ослышался.

— Что? — переспросил он.

— Да, мистер Лассетер. Я не блефую, как говорят игроки. Я в некотором роде носитель ее секретов.

— Секретов? — опять не удержался Келл.

— Именно. Возможно, она оторвет мне голову, если узнает, о чем я говорю с вами, но мне хочется, чтобы вы знали больше о ее прошлом. Сам же я узнал о нем от ее брата Николаса, с которым поддерживаю дружеские отношения.

— У нее есть брат?

— По отцу.

— Выходит, человек по фамилии Кендрик не настоящий ее отец?

— Выходит, нет. Рейвен редко говорила о нем, но, как я понял, любви между ними не было. Зато мать она обожала. И очень жалела ее. Перед своей смертью мать взяла с нее клятву, что Рейвен выйдет замуж только за человека с титулом. Таким образом, она хотела, чтобы дочь осталась в кругу, к которому принадлежала по рождению. Не из-за денег, нет. Николас говорил мне, что ее настоящий отец завещал ей вполне приличное состояние. Да, — завершил он свой недолгий рассказ, — деньги могут сделать многое, освободить от бремени самых разных грехов, но только не связанных с рождением. Как у Рейвен. Вернее, у ее матери.

— Мне тоже знакомо то, о чем вы толкуете, — мрачно сказал Келл.

Он вспомнил слова Рейвен о нежелании иметь детей и понял: она не хочет повторять того, что произошло с ее матерью. Что ж, это ее право. Он и сам, наверное, думает так же: в роду Лассетеров особенно похвастать некем — достаточно вспомнить порочного и жестокого дядю Уильяма… А его братец Шон…

Его мысли прервали слова Джереми:

— Я говорил о титуле, Келл. У вас его нет, но, поверьте, я убежден, что в вас Рейвен нашла то, что ей нужно.

— Уверены, что я не причиню ей вреда?

— Готов спорить с кем угодно! Я видел, как вы смотрите на нее. Этого достаточно, чтобы понять…

— Смотрю, как всякий нормальный мужчина на красивую женщину. Как же еще, черт возьми?..

Может быть, впервые Келл понял сейчас, что его худшие опасения подтвердились: женщина, которую он поначалу решил почти не замечать, заняла прочное место в его жизни. Что же дальше? Как быть?..

И снова Джереми прервал его разговор с самим собой.

— Я считаю вас разумным и порядочным человеком, Келл. И кроме того, неплохо разбирающимся в людях. Вы наверняка поймете, как себя вести с такой незаурядной и пылкой натурой, как Рейвен. И если вы не ответите ей взаимностью, если разобьете ей сердце, это будет…

— Рейвен сама кому хотите разобьет его, — не дожидаясь окончания фразы, заметил Келл. — В этом смысле неизвестно, кто из нас в более опасном положении.