Экстаз случайной встречи

Сет заметил, как Кейт делает в уме подсчет. Это не сложно. Хотя сложность все-таки есть. Он до сих пор не знает, как объяснить то, что половина его семьи – половина Боултонов – слилась с индейским племенем лакота.

– А… Я просто решила…

– Что я Боултон? Меня усыновил Билли Боултон. Но я также полноправный член клана индейцев лакота в Пайн-Ридж[6]. – Сет надеялся, что Кейт достаточно такого ответа – он не хотел говорить о своем биологическом отце.

Кейт опустила глаза и вертела в пальцах обертку от соломинки. Неужели ей неприятно его происхождение? Он вырос в резервации среди своих соплеменников, где его любили, а затем, когда Билли его усыновил, фамилия Боултон – и репутация Билли – защитила от травли как выходца из резервации.

Но то, что расизм существует, он знал. После того как он покинул резервацию, он слышал, что говорят дети в школе о выходцах из индейских племен. Билли научил Сета за себя постоять.

И в первую очередь посоветовал не заявлять о своем происхождении, пока не уверишься, как это будет воспринято. Иногда Сет так и не находил подходящего момента до того, как отношения с подружкой были исчерпаны.

В семействе Боултон к его этнической принадлежности не просто спокойно относились, а считали нормальной. Отец и дяди приходили на индейские праздники, помогали школе в резервации и сочетались браком с индейскими женщинами. Они нанимали на работу индейских родственников и друзей Сета. Все смешалось и сплелось. Как и в самом Сете.

Боултоны никогда не требовали, чтобы Сет отказался быть Уоуосаком ради того, чтобы стать Боултоном. Его официальное имя было Сет Джеймс Уоуосак Боултон. Ему было вполне комфортно быть и тем и другим, и к такой свободе выбора он относился очень серьезно.

Не важно, что там у Кейт на уме, потому что между ними нет ничего кроме деловых интересов.

За исключением…

За исключением некоторых моментов: он массирует ей поясницу… ее лицо засветилось радостью, когда он вошел в агентство.

Нет, ему важно, что она думает.

Официантка принесла еду. Сет обвел взглядом тарелки: картофеля фри столько, что можно накормить целую армию, на размеры бургеров тоже не поскупились, и пива предостаточно. Еды хватило бы на пятерых.

– По-моему, это очень вкусно. – Сет посмотрел на Кейт. – Что-то не так? – спросил он, не имея в виду поданные блюда.

– Нет-нет. Просто… – Она подхватила на вилку кусочек картошки и медленно положила в рот. – У вас, судя по всему, сложная семейная история.

Сет хмыкнул:

– Весьма.

Черт! Зачем он вообще поднял эту тему? И со вздохом принялся за бургер.

– Ешьте, Кейт. Вы же голодны.

Они ели с аппетитом, правда, Кейт делала это деликатно, но, слава богу, все же ела.

Вдруг она сказала:

– Я рада, что вы зашли ко мне в «Зангер», Сет.

– Да?

Интересно, чему она обрадовалась: комиссионным от предполагаемой сделки, или возможности поблагодарить его за номер в отеле, или…

– Я думала о вас. – Кейт избегала встретиться с ним взглядом.

– Думали по-хорошему?

Она кивнула:

– Большинство людей не сделали бы того, что вы сделали для меня.

Что она имеет в виду? Отель или историю с раздеванием невесты?

– Вы недооцениваете людей.

Она грустно засмеялась:

– Нет, это не так. Я почти вышла замуж за Роджера, и вы еще не знакомы с моим отцом. Такие люди, как вы, Сет, редкость. – Она смотрела на него из-под густых ресниц. – Вы особенный. Вы сами этого не сознаете.

У него сильно запульсировала кровь, руки закололо от желания опять обхватить ее талию. Она считает его особенным? Что ж, он мог бы показать ей кое-что особенное. Не спеша, нежно, а потом пожарче. И очень, очень по-особенному.

Стоп. Она недоступна для него. Она ждет ребенка, и они заняты приобретением недвижимости. И быть отфутболенным он не хочет.

Ну какой у него может быть интерес? Но когда она смотрит на него вот так, то он должен признать, что хоть небольшой интерес, но есть.

– Знаете, что я думаю? – спросил он.

– Что ранчо, где окна в комнатах на разных уровнях, дело рук дьявола?

Он фыркнул и чуть не подавился картошкой.

– И это тоже. Но если серьезно, то я думаю о том, что это вы не сознаете, какая вы особенная.

Щеки у нее из нежно-розовых сделались пунцовыми.

– Никакая я не особенная. Я – одна сплошная неурядица.

– Да, ситуация не простая. Но это не значит, что вы запутались. Вы решили, что раз вы бросили Роджера у алтаря, то вы неудачница. А когда я смотрю на вас, то все, что я вижу, это очень сильную, очень смелую женщину.

У нее вырвался вздох, и она прижала руку к груди.

– Сет…

– Я серьезно говорю. – Он не позволит ей принижать себя. – Вы ушли от никудышного брака и из семейного бизнеса, верно?

Она кивнула, глаза у нее подозрительно заблестели.

– А знаете почему? Потому что у вас будет ребенок, и вы намерены сделать все возможное, чтобы создать этому ребенку самую лучшую жизнь. Вы ушли от благополучной жизни, зная, что будет трудно, но вы приняли правильное решение. Вы поражаете меня, Кейт.

О, черт. Искренние комплименты сыграли плохую службу – теперь она плачет. Слезы текли по щекам, и он этого не вынесет.

Сет перегнулся через стол, взял за подбородок и стал вытирать слезы.